Assassin’s Creed. Последние потомки. Мэтью Дж. Кирби

призрак, но ему это и не нужно было. Его отец был не виноват, и скоро все об этом узнают.

      – Я подтяну оценки. Где дед?

      – На заднем дворе, возится с газонокосилкой. Может, ему нужна твоя помощь.

      Оуэн внутренне ухмыльнулся. Его деду никогда не требовалась никакая помощь, тем более с мотором. Это означало, вероятно, что дед хочет о чем-то поговорить. Оуэна это пугало, но он знал, что избежать разговора не удастся, поэтому он кивнул.

      – Пойду погляжу.

      Он прошел через гостиную по старому ковру, который был то ли настолько устойчив к пятнам, то ли за ним так хорошо ухаживали, что старики считали затраты на покупку нового неоправданными. Стены, покрытые бежевой штукатуркой, были увешаны живописными полотнами, тщательно подобранными бабушкой. На кухне он схватил апельсин из миски с фруктами, стоявшей на столе с пластиковым покрытием без единого пятнышка. Затем он вышел во двор через сетчатую дверь, которая со скрипом распахнулась и с грохотом захлопнулась за ним.

      Маленький двор был вылизан до такой степени, что смотрелся пластиковым. Он представлял собой амебообразный ковер из густой травы, окруженный клумбами и кустами. Несколько авокадо и апельсиновых деревьев росло рядом с шестифутовым решетчатым забором, обозначающим границы бабушкиной империи. Оуэн прошел по плиточной дорожке вдоль задней стороны дома к дедушкиному посту – мастерской, которую на его памяти никогда не называли гаражом, хотя по сути она им и была. Внутри дедушка склонился над старой газонокосилкой под единственной флюоресцентной лампой, болтающейся сверху. Он был одет в старый передник и джинсовый комбинезон, который носил с тех пор, как Оуэн был совсем маленьким.

      – Это та, которая на продажу? – спросил Оуэн.

      – Не, – ответил дед. – Это починить. Эгертонам, которые дальше по улице.

      – За деньги?

      – Нет, – сказал он. – Но они небось все равно попытаются мне заплатить.

      – Бабушка говорит, это она должна им приплачивать за то, что они находят для тебя занятие.

      Дедушка усмехнулся.

      – Откуда мы знаем, может, она так и делает?

      Оуэн надкусил кожуру апельсина, чтобы почистить его, почувствовал горечь, а затем вцепился в нее ногтями, обдирая плод и брызгая соком.

      – Не пачкай мне пол, – сказал дед.

      Оуэну всегда казалось, что в месте, которое зовется мастерской, вполне можно капнуть соком на пол, но у его деда была не такая мастерская. Там не было ни единого инструмента, или детали, или бутылки с химикатами, которые стояли бы не на своем месте.

      – Бабушка уже спрашивала тебя об оценках?

      – Спрашивала.

      – То есть, я могу не спрашивать?

      – Ты вроде как уже спросил.

      Дед отвлекся от газонокосилки.

      – И то правда.

      Затем он поднялся с деталью в руках и пошел к верстаку у противоположной стены, где принялся возиться с ней, повернувшись спиной к Оуэну.

      – Я на днях видел твоего старого друга. Как его звать? Хавьер?

      – Да? –