Врата Птолемея. Джонатан Страуд

странное. Поначалу они приняли это за кучу тряпок.

      – И это был?.. – неуверенно спросил Мэндрейк.

      – Боюсь, что да. Это был труп мистера Палмера. Его убили ударом ножа в сердце.

      – О-о! – сказал Мэндрейк. – А-а! Как неудачно вышло.

      – Очень неудачно. И тем не менее ситуация многообещающая.

      Джейн Фаррар провела рукой над шаром. Он потемнел, приобрёл холодный тускло-голубой оттенок.

      – Это означает, что этот ваш Клайв Дженкинс – и этот Хопкинс – задумали что-то серьёзное, – сказала она. – Достаточно серьёзное, чтобы походя убить человека. И мы напали на их след!

      Глаза у неё сверкали от возбуждения. Её длинные тёмные волосы слегка растрепались, несколько прядей упали ей на лоб. Щеки раскраснелись, дыхание участилось.

      Мэндрейк слегка оттянул свой воротничок.

      – Почему вы говорите мне это сейчас, а не на Совете?

      – Потому что вам, Джон, я доверяю. А остальным – нет.

      Она откинула волосы, падавшие ей на глаза.

      – Уайтвелл и Мортенсен оба плетут интриги против нас! Вы и сами это знаете. В Совете нет никого, кто был бы на нашей стороне, кроме самого премьера. Если мы сумеем сами выследить этих изменников, наше положение значительно укрепится!

      Он кивнул.

      – Это верно. Ну что ж, что делать дальше – это ясно. Отправьте демона выслеживать Клайва Дженкинса, и пусть он выведет нас на этого таинственного мистера Хопкинса.

      Госпожа Фаррар застегнула футляр с шаром и встала.

      – Знаете, я предпочла бы оставить это вам. Йоль безнадёжен, а все прочие мои демоны в разгоне. На данном этапе нам требуется только наблюдение. Так что особо могущественного демона здесь не нужно. Или ваши джинны тоже все заняты?

      Мэндрейк оглянулся на пустые, безмолвные пентакли.

      – Да нет, – медленно ответил он. – Пожалуй, я смогу кого-нибудь подобрать.

      Бартимеус

      6

      Ну, знаете ли! Ты провалил порученное тебе дело, послал подальше гонца и напрямик отказался вернуться, когда это было приказано. И вот ты сидишь и ждёшь, когда разгневанный волшебник как-то отреагирует. А он не реагирует! Никак! Вот уже несколько часов! Не вызывает, не пытается наказать – ничего!

      И какой же он после этого хозяин?

      Если и есть на свете что-то, что меня по-настоящему бесит, так это невнимание. Грубость я стерплю, жестокость тоже. По крайней мере, это показывает, что ты произвёл хоть какое-то впечатление. Но оставить меня гнить здесь, как какого-нибудь завалящего беса в гадательном зеркале! Сказать, что меня это раздражало, – ничего не сказать.

      Прошло почти полдня к тому времени, как я ощутил первое прикосновение к своей сущности: твёрдое, настойчивое, как колючей проволокой по нутру. Вызов, наконец-то! Вот и отлично, давно пора. Нет, я не стану трусливо упираться, пытаться отсидеться вдали от хозяина! Я встал с обломка трубы, потянулся, сбросил с себя Сокрытие, напугал пробегавшую мимо шавку, издал неприличный звук в адрес пожилой леди в соседнем садике и зашвырнул кусок трубы так