Таричетай. Игорь Поляков

рождении я домыслил сам. Но, думаю, я недалек от истины – именно так всё и было.

      Как уже понял потом, я родился абсолютно не вовремя. На тот момент вне бункера выжить было невозможно. Судя по записям наружных видеокамер и показаниям внешних датчиков, безжалостные ураганы сменялись радиоактивными дождями, солнце не могло пробиться сквозь облака, образованные дымом пожарищ и принесенным издалека вулканическим пеплом, почва превратилась в безжизненный песок и камень, вся растительность и животные погибли. Скорее всего, погибла и человеческая цивилизация, потому что радио молчало уже давно. Внутри бункера еще сохранялись приличные запасы пищи, небольшая атомная электростанция исправно вырабатывала электроэнергию, воздух без всяких осложнений подвергался регенерации, но к моменту осознания мною своей личности и окружающей действительности власть в бункере захватили военные во главе с генерал-полковником Коробовым.

      Именно это стало началом конца.

      Следующий рубеж в моей памяти я не могу вспоминать без содрогания. Частично я это помню, частично знаю из видеохроники. И очень часто я это вижу в глазах Полковника Якова. Камеры наблюдения везде, они прилежно фиксировали и продолжают фиксировать и сохранять на сотнях твердотелых компьютерных дисков всё, что происходит здесь. Даже сейчас, я уверен, самозванный генерал продолжает записывать нашу жизнь.

      Децимация. Как много это слово значит для меня, хоть я узнал его значение значительно позднее. Тогда, примерно лет двадцать назад, в бункере было около восьмидесяти человек. Большинство военные, женщины и дети составляли треть населения подземного поселения. По приказу генерала Коробова всех собрали в главном зале. На тот момент дисциплина была образцовая. Построение было вполне рутинным, – как обычно, люди стояли по кругу зала, а в центре Генерал Коробов. Он говорил странные и ужасные вещи, а люди, молча, слушали. Голос без каких-либо эмоций говорит:

      «В истории человечества были примеры, когда ради будущей победы военачальнику приходилось жертвовать своими воинами. Я говорю не о тех солдатах, которых он бросал в бой, а о тех, которых приходилось убивать до сражения».

      Я вслушиваюсь в негромкий голос генерал-полковника Коробова и вижу этих самых воинов – разношерстную группу женщин и детей и ровный строй мужчин в форме. У большинства удивление на лицах, у некоторых тупое равнодушие, и только у единиц – страх. Они еще не знали, что их ждет, но интуиция подсказывала им, что ничего хорошего не будет.

      «У нас сейчас тоже предстоит битва. Битва за выживание. Враг снаружи, за этими стенами, и враг внутри. Все вместе мы никогда не сможем победить, но – некоторые смогут победить смерть. Ради остальных часть из нас должна пожертвовать своей жизнью. Не смотря ни на что, мы должны выжить и выполнить свою миссию. Когда придет время и поступит приказ от вышестоящего командования, мы должны нанести удар. Родина, доверившая нам оружие возмездия, верит в нас».

      Они, по-прежнему, ничего не понимают. Я нахожу лицо своей матери и вижу в глазах подозрение.