Королевство кривых зеркал. Виталий Губарев

снова не хочет работать, господин министр, – почтительно проговорил надсмотрщик, не поднимая глаз.

      Гурд вдруг застонал и приподнялся, опираясь на руки.

      Министр страшным, немигающим взглядом уставился на мальчика.

      – Почему ты не хочешь работать?

      – Господин министр, – еле слышно проговорил мальчик, – я голоден… Мне трудно работать.

      – Ты лжёшь! Каждый день ты получаешь хороший ломоть хлеба.

      – Какой же это ломоть, господин министр? Это совсем маленький кусочек, величиной со спичечную коробку. Я отдал его своей больной матери, – тихо, но горячо говорил Гурд. Он с трудом поднялся на ноги и, покачнувшись, оперся рукой о стенку. – У меня осталась только крошка хлеба… Вот она, на моей ладони. Видите? Я берёг её к вечеру.

      – Ах, как изолгался народ! – покривил губы Нушрок. – Это, по-твоему, крошка? Ну-ка, поднеси её к зеркалу…

      В чёрном развевающемся плаще Нушрок вдруг выскочил из кареты и подтолкнул мальчика к кривому зеркалу, одному из тех, которые повсюду стояли в этом странном городе.

      – Подойди поближе к зеркалу! – завизжал Нушрок, брызгая слюной. – Что ты видишь в зеркале, мальчишка? Ну?

      Оля увидела в зеркале толстого мальчика с огромной булкой в руке.

      – В зеркале видна целая булка! – усмехнулся надсмотрщик.

      – Целая булка! – вскрикнул министр. – И после этого ты говоришь, что тебе нечего есть?

      Гурд внезапно выпрямился. Его усталые глаза блеснули.

      – Ваши зеркала врут! – гневно проговорил он, и его щёки даже слабо порозовели.

      Гурд нагнулся, подхватил с земли камень и с силой швырнул его в зеркало. С весёлым звоном осколки стекла посыпались на мостовую. Толпа ахнула.

      – Я рад, что разбил это кривое зеркало! Хоть одним лживым зеркалом будет меньше на свете! Вы для того и расставили по всему городу эти проклятые зеркала, чтобы обманывать народ! Только всё равно вашим зеркалам никто не верит! – выкрикивал Гурд в лицо Нушроку.

      – Взять его! – завизжал Нушрок. – В Башню смерти!

      Два стражника подхватили мальчика и потащили по переулку.

      – Прощай, Гурд! – крикнул кто-то. – Прощай, мальчик!

      – Братья! – раздался другой голос. – Долго ли мы будем ещё терпеть всё это?!

      Кто-то в толпе запел, и песню подхватили десятки голосов:

      Нас угнетают богачи,

      Повсюду ложь подстерегает.

      Но знайте, наши палачи,

      Всё ярче Правда расцветает!

      Нас ждут великие дела,

      Вы нашей Правде, братья,

      верьте!

      Долой кривые зеркала!

      Сожжём, разрушим

      Башню смерти!

      – Прекратить!.. – бесновался Нушрок, бегая от одного к другому.

      Полы плаща, словно чёрные крылья, метались за его спиной.

      Наклонив копья, стражники ринулись на зеркальщиков и оттеснили их в подвал.

      Нушрок нырнул в карету и махнул перчаткой. Дверцы захлопнулись,