Поцелуй обмана. Мэри Пирсон

себе замолчать. Гвардейцы ведь не превратили меня в глупую пустомелю. Каким же образом этим двоим удалось такое со мной проделать?

      – Благодарю вас за сидр, мисс…? – торговец помедлил.

      – Я отзываюсь на Лию, – ответила я. – А вас как величать?

      После легкого колебания он все же ответил:

      – Каден.

      Я повернулась к «рыбаку», ожидая, что и он представится. Вместо этого он покатал мое имя на языке, как кукурузное зерно, застрявшее в зубах. «Лия. Хм». И задумчиво поскреб недельную щетину на щеке.

      – Каден и…? – я улыбнулась, стиснув зубы. Буду любезна во что бы то ни стало. Хватит на сегодня сцен, особенно на глазах у Берди.

      Холодный взгляд «рыбака» встретился с моим, он вызывающе выпятил подбородок. Потом улыбнулся, и от уголков глаз разбежались мелкие морщинки.

      – Рейф, – назвался он.

      Я постаралась не подать виду, что внутри у меня все горело, будто жгло раскаленными углями. Может, его лицо даже с улыбкой не стало добрым и открытым, но оно поразило меня. Я почувствовала, как румянец заливает мне лицо, и только молилась, чтобы в тусклом свете этого никто не заметил. Имя было необычным для этих краев, но мне понравилась простота его звучания.

      – Чем же прикажете угостить вас, Каден и Рейф? – я начала было перечислять кушанья, которые сегодня наготовила Берди, но их обоих вдруг заинтересовала девушка, за которую я вступилась.

      – Она выглядит слишком молоденькой, чтобы прислуживать здесь, – заметил Каден.

      – Ей семнадцать, как и мне. Хотя в каком-то смысле она действительно более наивна.

      – О? – только и спросил Рейф, но краткий вопрос прозвучал двусмысленно.

      – У Паулины нежное сердце, – пояснила я. – А я научилась давать отпор невежам, а также отвечать на бестактные вопросы.

      Он усмехнулся.

      – Да, я вижу.

      Это было сказано довольно язвительно, но почему-то его ухмылка меня обезоружила, так что я забыла ответ, уже вертевшийся на языке. Я отвернулась к Кадену, который, к большому моему облегчению, был словно погружен в свои мысли и рассматривал не меня, а собственную кружку.

      – Рекомендую вам взять похлебку, – предложила я. – Здесь это блюдо нравится всем.

      Каден поднял глаза и улыбнулся приветливей.

      – Если так, пусть будет похлебка, Лия.

      – А я предпочту оленину, – сказал Рейф. Не удивительно. Что ж, отрежу ему ломоть пожестче. Пусть жует, может, хоть тогда самодовольная усмешка сойдет с его лица.

      Гвинет неожиданно выросла рядом со мной.

      – Ты нужна Берди на кухне. Прямо сейчас. Я сама подам этим господам.

      Было яснее ясного, что моя помощь на кухне нужна Берди меньше всего – но я только кивнула и оставила Кадена и Рейфа заботам Гвинет.

      После приглушенной, но яростной лекции Берди о том, почему нельзя указывать представителям власти на их недостатки, меня продержали на кухне до закрытия таверны. Я осмелилась было возражать, упирая на справедливость и благородство, но доводы Берди были куда более практическими и касались таких