Люкке. Микаэла Блэй

пахло стиральным порошком и шампунем.

      – Привет. – Эллен сделала глоток свежего кофе.

      – Ты знаешь, что твои глаза похожи на два только что побритых лобка?

      Эллен чуть было не выплюнула кофе на пол, но ей удалось удержать его во рту.

      – Что? Ты с ума сошел?

      – Придешь ко мне в гримерку, когда будет время, и я приведу тебя в порядок, – ответил Филип.

      – Тут грим не поможет.

      – Извини меня, но ты говоришь с одним из лучших шведских визажистов. Ты понимаешь, что только что оскорбила меня. По-крупному. – И хотя Филип состроил одну из своих самых безобразных гримас, он был хорошенький, как кукла. Его лицо обрамляли золотистые вьющиеся волосы. Фарфоровая кожа и длинные темные и, разумеется, загнутые ресницы.

      Подойдя поближе, он прошептал:

      – Что, хорошо было? Сколько раз?

      – Эллен всю ночь искала пропавшую девочку, – сказал Джимми, который уже закончил разговор.

      – Что ты делала? – На этот раз Филип спросил серьезным тоном и покачал головой. – Скажи, что ты шутишь, – продолжал он, открывая кухонный шкаф.

      – Больше ее никто не искал… – Слова застряли у нее в горле.

      – Послушай. – Он смотрел на нее в упор. – Это не твоя ответственность. Это не твоя вина. Ты меня слышишь? – Он взял ее за подбородок. – Ты не можешь изменить то, что случилось, найди ты эту девочку или нет. Ничего не изменится.

      Филип открыл еще один шкаф.

      – Вы что, издеваетесь надо мной? У нас четыре посудомоечных машины и ни одной чистой чашки? – Он сорвал со стены белой гламурной кухни лист А4. – Вы читать умеете? – Он поднял лист, чтобы все, сидящие за круглым столом, смогли его увидеть. – Твоя мама здесь не работает. Что тут непонятного? Я в шоке. – Он смял листок. – Но еще больше я беспокоюсь. Страшно беспокоюсь. Слышишь? Ты посмотри на себя. На тебе это скажется.

      Филип знал ее лучше всех. Они подружились еще в юности, когда вместе учились в школе-интернате Лундсберга. Они сразу же нашли друг друга. Обоих отправили туда против их воли. Эллен потому, что ее родители наконец смогли от нее избавиться, а Филипа потому, что гомосексуальность портила имидж семьи аф Лестер.

      Он взял грязную чашку, стоявшую в мойке.

      – Ты можешь попытаться хоть один раз подумать о себе? – спросил он и начал мыть чашку руками.

      – Эллен, нам надо поговорить, – вклинился Джимми.

      – Ну ладно, – прервался Филип, – не буду вам мешать. – Я все равно не смогу выпить здесь кофе. – Он положил чашку в мойку и вытер руки. – Занимайтесь своими делами, а я пойду гримировать Лотту Энгберг, что не менее важно. Она будет петь детские песенки с прелестным маленьким детским хором. – Подмигнув одним глазом, он бросил на Эллен странный взгляд и исчез в сторону гримерки.

      – Через час, когда все будут на месте, мы проведем совещание с остальными членами нашей команды, – объявил Джимми. – Я хочу, чтобы ты продолжала работать над этим делом, если с тобой все в порядке.

      Эллен кивнула.

      – Анна пусть собирает материал. – Джимми взял булочку с барной стойки. – Оператором у тебя