Бездушная. Кира Стрельникова

помню, и, кажется, я опять порвал Рахине платье. Однако эти мелочи меня уже не заботили. Словно сквозь туман слышал судорожные вздохи девушки, ощущал, как она цепляется за мои плечи, и на губах оставался соленый привкус ее слез. Неизбежное зло, да, она всегда плакала, когда я приходил к ней, – так выходили чужие чувства. И даже когда разум немного прояснился, когда я смог контролировать себя и постарался сделать так, чтобы ей тоже было хорошо, Рахина все равно плакала. Пыталась сдерживать слезы, кусала губы, но ничего не помогало. Поцелуи с привкусом горечи, удовольствие на грани отчаяния – не совсем то, чего хочется в постели от хорошенькой девушки. Но по-иному я не мог избавиться от чужих чувств, никак, увы. Только через близость, через ее слезы, через дрожащие губы и стоны, которые почти не имели отношения к наслаждению.

      Я гладил ее дрожащее тело, целовал припухшие, влажные губы и в такие моменты чувствовал себя последним негодяем. Мне было ужасно жаль Рахину, очень хотелось как-то ее утешить, загладить ту невольную грубость, которую я проявил к ней, находясь под властью не моих эмоций. Она тихо плакала, уткнувшись мне в ключицу, под моими руками плечи девушки оставались напряженными, и, хотя лучшее, что я мог сейчас сделать, – это просто встать и покинуть спальню, дать ей прийти в себя и отвлечься на что-то, однако я в который раз попытался все-таки подарить Рахине заслуженное удовольствие. Мои губы коснулись края розового ушка, язык медленно провел по нему, а пальцы мягко погладили плавный изгиб спины, спустившись до самой поясницы. Рахина замерла, затаившись, всхлипы затихли, и я с тоской понял, что последует дальше. Как и много раз до этого. Однако не остановился, упорно продолжая ласкать упругие ягодицы, надеясь, что, может, на этот раз она позволит…

      – Н-не надо, – едва слышным шепотом отозвалась наконец Рахина, пошевелившись, и попыталась отстраниться. – Пожалуйста…

      Стиснув зубы, я убрал руку и позволил ей отвернуться, а потом и сесть на краю кровати. Мой взгляд задержался на прямой спине, опущенных плечах, и я с безнадежностью понял, что в очередной раз потерпел неудачу. Рахина не желала продолжения, путь уже и без лишних, чужих чувств. Пусть даже зная, что теперь можно получить чистое удовольствие, без слез и отчаяния. Она не хотела, чтобы я ее жалел. Резко поднявшись, я тоже отвернулся, молча надел штаны и набросил рубашку. Постоял, глядя через окно во внутренний дворик с яркими клумбами и звонким фонтаном, потом все же негромко произнес:

      – Спасибо, Рахина.

      Больше я ничего не мог сделать для нее, увы. На душе оставался мерзкий осадок, как всегда после таких моментов, и я малодушно сбежал из этой спальни, где еще таились отголоски чужого горя. Что ж, думаю, самое время сейчас отвлечься и заняться поисками нужных сведений в архиве. Это поможет не думать об оставшейся в спальне заплаканной девушке с несчастливой судьбой.

      Глава 2

      В комнате не было окон, только тяжелая дверь, открыть которую мог лишь один человек – хозяин покоев. Он сейчас