Дети небес. Вернор Виндж

слишком смягчали климат, погода варьировалась от прохладной до промозглой и даже морозной. Этот вечер выдался сравнительно мягким. Облака рано закрыли садящееся солнце и теперь громоздились над землей, опускаясь все ниже, удерживая тепло дня в почве и нижних слоях атмосферы. На обращенном к морю склоне холма было холодновато, но терпимо. «Внеполосный-II» предсказывал скорый дождь, однако темнеющее небо оставалось ясным, а воздух – сухим. Вплоть до внутреннего канала видимость даже в сумраке была неплохая. На Тайном Острове зажигались огни. Где-то совсем близко проскакивали лавандовые просверки светлячков. Лишь две или три ночи в году маленькие насекомые устраивали впечатляющее представление, и обычно это случалось не так поздно осенью. Она шла все дальше, лавандовые искорки встречались все чаще, но света этого все еще было недостаточно, чтобы осветить ей дорогу. Ну и пусть.

      Ряды могил тянулись в обе стороны от главной аллеи. Каждое захоронение отмечал камень с высеченным именем и звездочкой. Эту манеру надгробных надписей Равна почерпнула из корабельных архивов истории человечества на изначальной планете. Четырехлучевая звездочка часто встречалась в древних религиях: пожалуй, это был самый распространенный символ в человеческой культуре, хотя в детали Равна не углублялась. В четыре ряда протянулась сто пятьдесят одна могила: почти все захоронения кладбища. Сто пятьдесят один Ребенок, от годовалых до шестнадцатилетних, погиб в ту летнюю ночь, сгорев заживо в гибернаторах. Вересковые пустоши к югу от города прозвали Лугами Смерти, но на самом деле убийство произошло в самом центре Нового Замка, в центральной палате, где до сих пор стоял модуль, а с его стен свисала обгорелая плесень.

      Равна никого из этих Детей не знала, они погибли прежде, чем ей стало известно о их существовании. Она зашагала медленнее. Мертвецов здесь могло быть больше: многие гибернаторы с выжившими сильно пострадали в пожаре. Оживляя Тимора, она училась на своих ошибках. Лишь несколько Детей из первоначальной партии до сих пор спали в гробах под замком. В новом поколении насчитывалось четверо неудачно воскрешенных и двое погибших от несчастного случая – но этих успели заморозить, и надежда на их оживление оставалась. Настанет день, и Тимора тоже можно будет вылечить.

      Как ни странно, на кладбище покоились и несколько стай. В Битве на Холме Звездолета двенадцать Когтей умерли полной смертью. Недавно к ним прибавились фрагменты из приюта для престарелых – благодаря Йоханне и к немалому возмущению краснокурточников.

      Тринадцатая стая была погребена рядом с Фамом: шесть маленьких надгробий, на каждом рунами Когтей высечено имя элемента, а более крупный глиф объединял их все: ДЖ-А-КЕ-РАМ-А-ФАН, Грамотей (таково было собственное имя стаи). Грамотея Равна тоже ни разу в жизни не встречала, но Странник и Йо рассказывали ей эту историю. Грамотей был застенчивым, галантным, немного наивным, но по-своему гениальным изобретателем, который и подружил Странника с Йоханной. Потом Йоханна разгневалась на его приставания