Банджо и Сакс. Борис Евсеев

сказано, к маленькой ловкой “Сессне” даже не приближались.

      Однако, чтоб слегка Мырдика поддеть, они на единственной улице посёлка наперебой орали ему вслед всем хорошо известный, но специально к этому случаю переиначенный стишок:

      Слышь? Яша Мырдик купил самолет.

      Больше в поселке никто не живет.

      Яша вполне мог бы пропустить стишок мимо ушей. Но не таков был Яша! И он сочинил ответное двустишие, выкрикивать которое, конечно же, не стал, а просто вывесил его в виде плаката недалеко от поселкового клуба, в недоступном для посягательств месте:

      Синее озеро, красный гуляш!

      Мой самолет плавно сел на ваш пляж!

      В общем, время вокруг самолета текло весело. Все знали, про то, что он заминирован, и всех это сильно забавляло.

      И только Настасья-бабка ничего про всё про это не знала.

      Жила бабка одиноко и самолет ее сразу пленил.

      – Крылья-то, крылья! А бочки, а колёсы! – приговаривала Настасья.

      Дошло до того, что бабка и сама решила создать летательный аппарат. Правда, тряпичный. Услышала по радио, что кто-то выткал из льна самолёт и решила использовать такую возможность.

      Яша – работал с нелетающей “Сессной”.

      Настасья-бабка ткала самолет.

      Так пути их сближались.

      Как-то, собирая придорожные, случайно посеянные ветром в подмосковном поселке французские грибы “шампильоны”, и в очередной раз увидав Яшин самолет, Настасья-бабка загорелась мечтой: взлететь!

      Она долго не решалась, но потом всё-таки пошла к Яше и стала просить его: “Слетаем, соколик…”

      В момент бабкиного прихода Яша парил в облаках. Его самолет плавно покачивал крыльями. Яша видел дальний пожар, какие-то лесные овраги и даже восходящий за оврагами зеленовато-бесплотный дух болот и гатей.

      Летать ему было хорошо, приятно.

      Бабкина просьба прервала Яшин бесстрашный полёт.

      Он нахмурился и стал думать.

      Дом Яши Мырдика – в два этажа, с полуподвалом – стоял на вершине крутой горки. А на другой похожей горке, примерно в километре от первой, стоял самолет.

      Дом у Яши был богатый: шкура белого медведя, рога изюбря, две кабаньи клыкастые головы – и это не считая ловко таксидермированной пернатой мелочи – сильно грели Яшину душу.

      Однако, богатство Яшу не портило. Наоборот: он становился заметно добрей и мягче к тем, кому – не по крупному, разумеется, – помогал.

      Закончив раздумывать, Яша сказал:

      – Хорошо, приходи завтра с утра на вторую горку. Только чур, глаза во время полета не открывать. Иначе со страху обделаешься. А у меня самолет новый, никаких посторонних запахов, в смысле мочи и всякого там зловония – не потерпит.

      Настасья-бабка меленько закивала головой и, загодя жмуря глаза от счастья, ушла.

      Весь день Яша Мырдик готовился к предстоящему полету.

      Он не хотел ударить в грязь лицом. И конечно, ни за что не хотел признать: самолет не летает. Яша спустился в подвал и принес оттуда