Зверобои фронтира. Александр Белый

выпускной вечер в школе, на который были приглашены давние выпускники прошлых лет, моего папу наконец победила. Или он ее?

      Помню я, молодой лейтенант, после выпуска приехал домой, и потом, много позже, когда приезжал в отпуск, попадал под мамин пресс. Она, подозревая во мне абсолютного папиного наследника, давила на предмет прекращения безалаберной холостяцкой жизни.

      Были у меня, конечно, и мимолетные интимные встречи, и постоянные подруги, и профессиональные секс-партнерши. За исключением Наташи, бывшей одноклассницы, и Оли, младшей сестры моего товарища, которые сейчас уже не стеснялись и не скрывали наших отношений. Все остальное от моих родных содержалось в секрете. Но маме, даже не знаю, каким образом, но, подозреваю, что от нашего домашнего доктора и шпиона (так коверкалось слово псион), дяди Абрама, о многих моих похождениях становилось известно, и она решила меня женить. Даже папа пытался встать на защиту, говорил, что я еще молод и мне еще рано. «Вот! – возмущалась она. – Будешь до старости таким же бродячим кобелем, как и твой отец. Если бы не я! Такая юная и такая вся самая лучшая! Он бы никогда не женился! И не было бы на свете ни Люды, ни тебя, безалаберного. Женись!!!»

      Ну, не попалась мне еще девочка, от которой не хочется уходить! И не теленок я, шнурком привязанный, хочу все свое брать сам!

      Многие, очень многие мужчины, да и женщины тоже, ни в первой, ни во второй молодости не оформляли брачный контракт ни разу. Нет, детей, конечно, рожали и воспитывали, как положено, и несли за них законную и безусловную ответственность. Вот и меня не тянуло официальные хомуты на шею напяливать, но у мамы было какое-то древнее предубеждение, что ЖЕНИТЬСЯ – НАДО!

      Только психологическим давлением мамины поползновения на мою свободу не кончились. Она подпольно, как потом выяснилось, стала вести переговоры то с Наташкой, то с Олей, то с Юлей, студенткой первого курса университета, в котором преподавала. Как-то, будучи в отпуске, ожидал маму с работы, чтобы отвезти домой. Там и познакомился с симпатичной студенткой, начал с ней встречаться и частенько застревал дома, на ее съемной квартире.

      И Наташка, и Оля были совершенно не против маминых предложений, но они очень хорошо меня знали и уважали устаканенные принципы наших взаимоотношений. Я никогда не обманывал и не обнадеживал ни одну женщину, с которой был близок, и они прекрасно понимали, что желание жениться у меня может возникнуть тогда, когда наши дети должны будут заканчивать школу.

      А вот Юля – да, решила поучаствовать в подавлении моего права на свободу выбора. Та на последних встречах не только указала место постоянной дислокации моих персональных домашних тапочек, но пошла к доктору и сняла предохранительную блокаду, и меня не просила предохраняться совершенно. То есть не только в те дни, когда это можно, но и в те, когда без последствий, этого нельзя. Ко мне с ходу пришло понимание, что пока не появилось ни пыли, ни шума, надо дергать далеко, быстро и пока при памяти.

      Мама, вероятно, на ком-нибудь из моих подружек