Книга начинающего лозоходца: практическое пособие для самостоятельного освоения. Станислав Ермаков

высказался небрежительно и весьма ехидно:

      «К поиску рудных жил уподобляют некоторые горные люди прут, наподобие вилок на два отростка раздвоенной, которые перстами наизворот берут. Сей прут ежели комлем к какому-нибудь месту повернется сам собою, то показывает будто там руду или металл, а особливо серебро или золото… Некоторые сие почитают за натуральное действие и приписывают металлам силу, которою будто бы они рудоискательский прутик к себе тянули…

      Немало людей сие за волшебство признают, и тех, что при искании жил вилки употребляют, чернокнижниками называют.

      По моему рассуждению, лучше на такие забобоны, или как прямо сказать, притворство, не смотреть…»[9]

      Лозоискательный детектив

      – Спускайся вниз и прими то, что уготовано тебе судьбой, – обратился к нему Эрроурут. – Открой дверь и впусти нас.

      – Не-е-ет, – прокудахтал Сератун. – Ни за что на свете. Давайте-ка лучше проведем анализ сложившейся ситуации как нормальные разумные люди.

Дуглас К. Кенни, «Тошнит от колец»

      Ещё в 70–80-х годах прошлого теперь уже века, когда сквозь цензурные запреты стали изредка прорываться публикации, рассказывавшие о явлении, получившем в 1968 г. названия «биофизический метод» и «биолокационный эффект», одним из доводов в пользу действенности лозоходства стало упоминание лозы, которая по воле императрицы Екатерины II была помещена на герб города Петрозаводска как знак признания заслуг мастеров-рудознатцев, пользовавшихся ею при поиске полезных ископаемых. Об этом написано даже в классическом пособии Н. Н. Сочеванова, В. С. Сте-ценко и А. Я. Чекунова «Использование биолокационного метода при поисках месторождений и геологическом картировании» (М., 1978; 2-е изд. СПб., 1992), не говоря уже о множестве популярных книг, брошюр и статей.

      Совершенно естественно, что мне захотелось взглянуть на этот герб и, быть может, использовать его изображение в качестве иллюстрации к исторической части книги, над которой я в настоящее время работаю. Как же вытянулась моя физиономия, когда на гербе… никакой лозы не оказалось!

      Но не из воздуха же взялось сие сообщение, появившееся впервые ещё в советские времена, когда институт научного редактирования и допечатной подготовки изданий был о-го-го на какой высоте!

      Пришлось заниматься поисками «с другой стороны».

      Итак, в 1774 г. тогдашний герольдмейстер князь М.М. Щербатов[10] собственноручно нарисовал эскизы гербов городов Олонца и Вытегры. Герольдмейстер – государственный чиновник высокого ранга, глава Герольдии. В Российской империи Герольдия, она же Герольдмейстерская контора или Департамент герольдии – орган в составе Сената (1722–1917). Это учреждение ведало учётом дворян на государственной службе, охраняло их сословные привилегии, вело родословные книги, составляло гербы – как личные, так и гербы населённых пунктов.

      На гербе Олонца князь изобразил серебряный фрегат «в на-памятствование … корабельного строения» и два молота «под рудоискательною зеленою лозою, изъявляющие

9

Трактат М. В. Ломоносова «О слоях земных» цит. по: Биолокация. Лозоходство / Сост. В. А. Поносов. – Пермь: Полиграфист, 1993.

10

Щербатов Михаил Михайлович (1733–1790) – князь, «37-е колено от Рюрика», с 1771 г. герольдмейстер России. С 1776 г. – почётный член Петербургской АН, с 1778 г. – президент Камер-коллегии, в 1778 г. вышел в отставку в звании действительного тайного советника. С 1779 г. – сенатор. Широко образованный человек, прекрасный знаток геральдики, владелец библиотеки в 15 тысяч томов, публицист и писатель, автор известного сочинения «О повреждении нравов в России» (1858) и «Истории Российской империи от древнейших времён» (доведена до 1610 г.) (т. 1–7, 1901–1904), а также утопического романа «Путешествие в землю Офир-скую» (Сочинения, т. 1, 1896). Идеолог корпоративных устремлений дворянства, князь М. Щербатов был заклеймён советской историографией как монархист и крепостник, принадлежавший к реакционным дворянским кругам. Вместе с тем историки даже в советское время отмечали несомненные достоинства его «Истории», при написании которой широко использовались самые разнообразные источники, многие из которых впервые были введены в научный оборот.