Второй шанс. Счастливчик. Виктор Мишин

о мой сапог. Истомин тогда мне похлопал, но попросил быть поспокойней. Так вот, Митрохин как раз был вполне адекватный. Чуть более злой, чем надо, но в пределах нормы. Повоевал, дважды был ранен. Прошел Сталинград, для меня это был хороший показатель.

      Мы уже неделю наблюдаем за жизнью крупного концлагеря в Западной Белоруссии. Я уже знаю, что будет делать тот или другой немец в определенную минуту. Мы их настолько хорошо изучили, что нетерпение ребят оправданно. Хотя меня как раз это сильно злит. Всегда при обучении настаиваю на самом главном для снайпера – умении ждать и терпеть. Вон у меня от постоянных тренировок кожа стала как резиновая. Комары уже даже не пытаются кусать, хрен там прокусишь. Помню, в той жизни читал про таежных жителей, у тех дети летом вообще не заморачиваются с комарами. Не замечают их, с рождения привыкшие. Так и я настолько стал твердокожим, что могу рядом с муравейником лежать и спокойно смотреть, как мураши через меня бегают.

      – Сегодня начинаем.

      – Позвать парней? – повеселев, спросил Митрохин.

      – Собирай всех, кто рядом. С постов не снимай.

      Когда задача была обозначена, я собрал людей покомпактней и объявил:

      – Ребята, сегодня мы сделаем то, для чего мы столько готовились. Это не просто попытка освобождения наших бойцов. Вы ведь видели тот черный «членовоз», что приезжал в первый день наших наблюдений? – Ребята кивнули. – Так вот, если данные разведки верны, то машинка эта сегодня вечером будет здесь.

      По данным Судоплатова, этот крупный лагерь раз в неделю посещает генеральный комиссар Западной Белоруссии, точнее тех остатков территории, что еще у Рейха. Тот является очень важной шишкой в Рейхе, а после моего вмешательства в историю послезнание уже давно ничего не значит. Вот и нужно этого хрена взять живым. Не совсем моя работа, как раз наоборот, но и брать его будут судоплатовские, я только помогу. Лагерь был трудовым, там были развернуты какие-то производства для нужд армии, поэтому, как ни странно, но к заключенным относились вполне сносно. Это мы по наблюдениям знали. Охраны много, но вся грязная война будет на бойцах Павла Анатольевича, мы займемся своей работой, на нас вышки, офицеры и бронетранспортеры. В моей новой группе десять человек. Трое с ВСК, остальные с «выхлопами».

      Я, как лучший снайпер, по крайней мере, в этой группе, вначале буду помогать ребятам. Когда начнется штурм, я должен уничтожить окружение этого «комиссара» и повредить его самого, но так, чтобы жив остался. Да, я так могу. Из действующей армии я один имею такие результаты с «выхлопом», какие другим не снились. Под Ленинградом на нашем полигоне я случайно увидел вдалеке какое-то животное. Вскинув мгновенно винтовку, разглядел волка и шлепнул его на бегу. С четырёх сотен метров. Нет, охотники, конечно, есть и более быстрые, но вот по людям стрелять, как я, умеют немногие. Я теперь стреляю туда, куда хочу, а не просто стараюсь попадать.

      Винчестер в этот раз я не брал. Будем работать тихими. Хотя когда