Буква и цифра (сборник). Николай Леонов

послание есть какие-то мысли? – намекая на записку убийцы, спросил Гуров.

      – Красивый антураж, ничего более, – неуверенно ответил Крячко.

      – Не думаю. Содержание записки тщательно продумано. Обычно подобные послания оставляют с целью подчеркнуть свою индивидуальность. Чтобы никто не вздумал присвоить себе лавры. Своего рода подпись художника. Я все думал над тем, что обозначает буква. Вариантов несколько, но ни один из них мне не нравится.

      – Результаты экспертизы по запискам должны прислать сегодня?

      – Да, я распорядился, чтобы мне переслали копию, как только получат документ. Если выяснится, что обе записки отпечатаны на одном принтере, получим доказательство того, что у нас на руках серия.

      – А в этом есть сомнения? – удивился Стас.

      – Мысли все те же, что и в начале расследования, – признался Гуров. – Убийство фермера могло быть скопировано, тут большого ума не надо. Прочитал пару статей на новостном сайте в Интернете, и ты готов имитировать чужой почерк. Правда, подтверждения этой версии я не получил. Вчера капитан Жаворонков переслал подборку статей, написанных после убийства фермера. Во всех статьях уклон на деградацию села, но не на детальное описание убийства. О записке упоминается только в двух статьях, а о цифре, поставленной под знаком вопроса, журналисты даже не заикнулись. И вообще, это дело освещалось скудно. В комментариях Жаворонков отметил это отдельно. Кстати, результаты по твоей находке будут готовы к обеду. Если на сучке присутствует не только твоя кровь, сможем сравнить ее с образцами конкурента фермера.

      – Папашу и жениха умершей пациентки проверить не желаешь?

      – Дождемся результата, а там видно будет.

      Машина подъехала к воротам СИЗО, и разговор прервался. Работа следственного отделения начиналась ровно в девять. Время Гуров рассчитал точно, поэтому ждать не пришлось. Оформив документы, оба полковника прошли в выделенный кабинет. Спустя десять минут туда привели подозреваемого.

      – Задержанный Еремин доставлен, – отчеканил охранник.

      – Здравствуйте, Григорий Иванович, – поздоровался Гуров. – Присаживайтесь.

      Низкорослый, щуплый мужичок затравленно посмотрел на полковников и послушно занял стул.

      – Я – полковник Гуров, это полковник Крячко. У нас к вам ряд вопросов, Григорий Иванович. Вы готовы сотрудничать?

      – Будто мое мнение здесь что-то значит, – пробурчал Еремин.

      – Напрасно вы так. Произошло убийство, и наша общая цель – найти убийцу.

      – Знаю я ваши штучки. Только вид делаете, что ищете, а сами уже все решили, и участь моя предрешена. Что бы я ни сказал, итог один. Посадите невинного человека ни за понюх табаку и думать обо мне забудете, – обреченно заявил Еремин. – Хоть бы уж не терзали своими допросами.

      – Вы признаетесь в убийстве? – вступил в разговор Крячко.

      – Черта с два! – взвился тот. – Признания вы от меня не дождетесь! Хотите сажать, сажайте, но сам чернить свой род я не стану! У меня, между прочим, трое сыновей. О них вы подумали?