Загадка «снежного человека». Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах. Борис Поршнев

Африки, где их видели римляне, в малодоступные недра материка произошло не в каменном веке, а сравнительно совсем недавно. Указанные соображения К.В. Станюковича показывают, что начальник экспедиции не имел научного биологического предположения о существе, которое он обещал разыскивать на Памире. Это впечатление подтверждается напечатанной тем же автором уже после экспедиции, но написанной до нее, научно-фантастической повестью «Человек, который его видел», где рассказывается о преследовании одним исследователем Памира последнего остававшегося в живых экземпляра «снежного человека», погибающего в финале повести в бурных водах горной реки; не оспаривая права на художественный вымысел, нельзя не отметить полнейшего несоответствия образа, выведенного здесь, образа какого-то беспомощного травоядного, неспособного даже долго убегать от преследующего его пешком безоружного человека, основам всякой современной биологической гипотезы о «снежном человеке». Руководствуясь такой неестественной моделью, конечно, ничего нельзя было найти на Памире, даже если бы подлинный «снежный человек» прятался в соседнем ущелье.

      Неоправданным является и утверждение председателя научного совета экспедиции С.В. Обручева, будто произведенные в 1958 г. исследования на Памире, в частности, бассейнов Сарезского озера и верхнего течения р. Мук-су, показали, «что экологические условия этой горной страны неблагоприятны для существования здесь крупного примата».

      Это заявление ставит неумолимый вопрос: неужели начальник экспедиции и председатель ее научного совета до отправления экспедиции не знали экологических условий Памира, в том числе указанного района, давно изученных и описанных в специальных изданиях и в учебниках? Неоспоримо, что Памирская экспедиция 1958 г. не внесла уловимых изменений в прежние познания об экологических условиях этих мест.

      Наконец, Памирская экспедиция 1958 г. не смогла ничего дать и для проверки сообщения гидролога А.Г. Пронина о его наблюдении 1957 г. Правда, дойдя до устья Балянд-Киика, по словам К.В. Станюковича, «альпинисты и ученые убедились, что с того места, где стоял Пронин, до того места, где он видел снежного человека, так далеко, что разглядеть как следует решительно ничего нельзя».

      Столь же категорически сказано в предисловии С.В. Обручева к книге Иззарда: «Проверка показала, что А. Пронин находился на таком большом расстоянии от склона, где, появилось животное, что не мог бы отличить медведя от человека».

      Однако в действительности проверки не было и ученые, и альпинисты ни в чем не убедились, так как Пронина с ними не было, а без него никто не мог точно указать, где именно он стоял, на каком расстоянии от склона. Полемический задор не должен был бы увлекать авторов за пределы, допускаемые в научном исследовании.

      Однако Памирская экспедиция 1958 г. не осталась бесплодной для исследования проблемы «снежного человека». Но только ее главный результат в этом отношении