Эона. Последняя заклинательница драконов. Элисон Гудман

Я раскрыла ладонь и уставилась на реликвию, вспоминая святошу, что проповедовал на соляной ферме много лет назад. Он не только верил в то, что наши предки живут в своих усыпальницах, но и утверждал, будто их духи обитают в посмертных табличках. Моя подруга Долана назвала его учение «безумством фанатика». Но теперь я задумалась: а вдруг он был прав? Возможно, именно через табличку Кинра добралась до меня этой ночью.

      При мысли об этом рука дрогнула, и я выронила дощечку. Она упала в ручей и закружилась в волнах ила. Я потянулась было вперед, но запуталась в юбке, а когда все же сумела высвободиться и поймать табличку, быстрая вода выхватила ее из моих слабых пальцев и понесла прочь.

      С трудом поднявшись, я заскользила по мокрой траве вдоль берега. Табличка уперлась в преграду из веток и грязи, но ручей потащил ее дальше через полуразрушенную плотину.

      Я замерла.

      Может, лучше отпустить? Пусть вероломство Кинры утекает прочь вместе с водой. Тогда одна из ее дверей в этот мир закроется навсегда.

      С другой стороны, это же моя история. Мое наследие. Связь с семьей.

      Дощечка проскользнула в просвет между ветками.

      Я скинула сандалии, разорвала шнурок юбки и, отбросив ее в сторону, ринулась в ручей. Холод тут же сковал лодыжки, колени, бедра, дыхание перехватило. Нижняя рубаха и туника отяжелели и плотно облепили тело, а концы шелкового пояса трепыхались на воде, точно хвост красного карпа. Табличка скользила все дальше, но вдруг застряла среди плотины. Я потянулась за ней, поток вился вокруг моих ног, подталкивал, давил. Камни на дне смещались под моим весом, впивались в плоть, царапали кожу.

      Остатки небольшой плотины развалились и закружились вокруг месивом из веток и ила. Табличка исчезла, а потом вдруг вынырнула на поверхность. Я попыталась ее схватить, но лишь зачерпнула воды – водоворот вновь утянул дощечку вниз. Неужели все потеряно? Приготовившись, я отчаянно впилась взглядом в головокружительный вихрь. Табличка всплыла на расстоянии вытянутой руки. Я кинулась к ней, но, едва пальцы сомкнулись на дереве, поскользнулась и ударилась коленями о каменистое дно. Вода окатила меня по грудь. Но хоть реликвию удержала.

      Дрожа, я выпрямилась и поняла, что в своей погоне добралась до места, где поили лошадей. Я вскарабкалась на берег. Вода с тяжелой одежды стекала вниз по ушибленным ногам. Холодная грязь сочилась меж пальцами.

      Я очистила дерево от ила. Кинра так или иначе часть меня. Избавившись от ее посмертной таблички, я не изменю своего наследия. И не стряхну с плеч бремя ее предательства. Я ощупала рукой мокрый пояс и нашла кисет – память о Чарре тоже уцелела. Облегченно вздохнув, я вынула и отжала кошель и вернула внутрь вторую памятную дощечку.

      – Эона?

      Я крутанулась на пятках.

      На опушке леса стояла Дела.

      – Все хорошо?

      – Прекрасно. – Я смягчила резкий ответ взмахом руки и захромала к брошенной обуви и юбке.

      – Его величество зовет всех. Скоро выступаем.

      Дела