Эона. Последняя заклинательница драконов. Элисон Гудман

в столь опасное время, ибо сказано, что женщина может очиститься от незавидного рока, коли перед своим следующим циклом окунется в Воды Лунной Девы – горное озеро, излюбленное богами. Все же чувствуя себя неуютно в горестном одеянии, я коснулась красного фолианта в рукаве, на удачу, и черные жемчужины нежно сжались в ответ, утешая.

      Тканевая створка в задней части повозки приподнялась. Я закрыла глаза и попыталась успокоить быстрые вдохи и выдохи, чтобы казаться спящей.

      – Это я, – раздался знакомый голос.

      Подняв голову, я увидела, как на медленно ползущую повозку взбирается Вида. Простая туника и шаровары сменились платьем горничной, которое, невзирая на скромный закрытый фасон, было так коварно задрапировано и искусно подвязано поясом, что только подчеркивало ее округлые формы. Вида закрыла тент и поползла ко мне, но зацепилась юбкой за одну из трех больших дорожных корзин, подвешенных сбоку.

      – Давай помогу.

      Я приподнялась на локтях, пока Вида дергала ткань и ругалась себе под нос, но перед глазами все поплыло, повозка завертелась, и я вновь рухнула на тюфяк.

      – Не нужно, – буркнула Вида и, наконец освободив юбку, подобралась ко мне. – Выглядишь ужасно, хотя, полагаю, это на пользу маскировке.

      Она взяла меня за руку, но никакой поддержки в этом жесте не чувствовалось.

      – Скоро нас остановят и досмотрят. Тебе нужно лишь сохранять спокойствие. Если не можешь, то просто закрой рот и изображай немую.

      Резкий тон усугубляла грубая хватка ее липкой ладони.

      Я посмотрела на девушку, столь тесно связанную с погибшими сельчанами, и с трудом выдавила:

      – Твой отец?..

      Вида покачала головой:

      – Он не пострадал. – Но лицо ее оставалось бесстрастным.

      Я облегченно улыбнулась. Мастер Тозай жив! По крайней мере, я не убила и не ранила предводителя сопротивления.

      – Я рада.

      Вида не улыбнулась в ответ.

      – Отец в порядке, – тихо продолжила она, – но я потеряла… потеряла близких друзей.

      Хватка на моей руке усилилась, и я ахнула.

      – Я видела твою мощь, леди. И отец утверждает, будто ты ключ к нашей победе. Но даже если так… в глубине души я все равно не хотела, чтобы ты очнулась.

      Я попыталась одернуть ладонь, но Вида не отпускала. Скрип повозки наконец заглушили звон металлических доспехов и громкий приказ остановиться.

      Вида наклонилась ближе:

      – До сих пор ты принесла больше вреда, чем пользы. Надеюсь, ты стоишь всех этих страданий.

      Она разжала руку, и повозка, дернувшись, замерла.

      – Именем императора Сетона, покажите пропуск, – скомандовал монотонный голос.

      – Разумеется, – отозвалась Дела.

      От былой мягкости ее речей не осталось и следа, теперь я слышала голос мужчины.

      На хлопковом тенте вдруг возник черный силуэт солдата, будто марионетка на палке в театре теней. Вскоре к нему склонился угловатый профиль Делы, когда она передавала