Золотая лихорадка. Николай Задорнов

скулил. Люди замечали выносливость Егора и не завидовали, радуясь, что среди них был надежный человек.

      Теперь приходили в голову неприятные мысли: «Все это может вмиг закончиться впустую, пропадешь ни за грош ни за копейку. Почему конца реки нет? Говорили, что вниз по реке два дня пути! А тут уж на исходе третий день. Река несет быстрей, чем обычные таежные речки. Куда идет эта река?» Егор не робкого десятка, но и его брала оторопь. «Но еще посмотрим… Ко мне морок не подступит!»

      За свою жизнь Егор ни разу не видел ничего сверхъестественного и никогда ему ничего не чудилось. Только раз, когда болел, казалось, что руки стали большие, как неколотые поленья – долготье. Это он сейчас вспомнил хорошо, какими тяжелыми ему казались свои руки.

      «Текучая вода не подведет, куда-то вынесет, где есть люди! – твердил он себе. Закон таежников помнил крепко. – Нечистой силы не бывает! А может, несет меня в другую сторону, на Зею? Сколько же тогда я проброжу?»

      Вспомнился дом, семья. И такие мелкие подробности, которые прежде не приходили в голову. Он не наточил топоры, исщербатился самый большой колун. Хотел рубить им дерево, а оно как железо… Вдруг искры ударили из-под топора. Егор очнулся и понял, что задремал, сидя в лодке, но не выпустил весла. Река убаюкивала его. Он вспомнил, что в гольдовских сказках черт усыпляет охотника в тайге и шепчет на ухо.

      Пристал к берегу и передохнул. Дальше река пошла не к солнцу, где было озеро Ух, а к северу.

      «Экая петля! – думал Егор и все ждал, когда оборотится течение. – Куда же я?»

      На первый же косе Егор вылез. В лоток попали шлихи и маленький значок, с булавочную головку. Егор не спешил, словно хотел показать кому-то, что не боится.

      «Пусть нападают!» – подумал он.

      Ружья он теперь не оставлял ни на миг.

      Ночью не спалось. Зажег лучины на носу лодки. Убил острогой тайменя. На костре обжарил красные ломти тайменьего мяса.

      Утром вылез из-под накомарника и подумал: «Чем все это кончится? Как бы то ни было, но дальше Амура унести не могло. Чего бояться! Не надо спешить! – решил Егор. – Утро хорошее, надо поплескаться».

      Он полез по кустарникам туда, где шумела быстрина. Вода забежала в деревянный лоток и смыла муть, что набутарил рукой Егор. Он поднял лоток, отцедил и увидел, что на дне, в осадке, сверкнули два крупных и чистых значка. Он захватил в другой и в третий раз, но попались крупицы, потом попался самородок с горошину. Еще раз смыл, опять попался крупный самородок, как боб.

      «Надо удержаться, – подумал Егор, – а то затянет!»

      Добытое золото завернул в платок, закрутил его и засунул под туго затянутый пояс. Надвинул картуз, разгладил бороду, взял шест, оттолкнулся. Немного жаль было уезжать. «Да надо ехать, а то сдохнешь тут на золоте голодный!»

      Вскоре послышался грохот переката. Река вынесла лодку на покрытую пеной площадь среди низкого частокола отдаленных лесов, за которыми голубели бугры. Кое-где торчали камни и каменные гребни среди реки, вода билась в них, вышибая целые столбы брызг,