Расследование отца Брауна (сборник). Гилберт Честертон

в омнибус, – ответил полицейский. – Из этих, желтых, которые идут в Хемпстед[6].

      Валантэн вынул карточку, быстро сказал: «Пришлите двоих, пусть идут за мной!» – и ринулся вперед так стремительно, что могучий полисмен волей-неволей поспешил выполнить его приказ. Через минуту, когда сыщик стоял на другой стороне площади, к нему присоединились инспектор и человек в штатском.

      – Итак, сэр, – важно улыбаясь, начал инспектор, – чем мы можем…

      Валантэн выбросил вперед трость.

      – Я отвечу вам на империале вон того омнибуса, – сказал он и нырнул в гущу машин и экипажей.

      Когда все трое, тяжело дыша, уселись на верхушке желтого омнибуса, инспектор сказал:

      – В такси мы бы доехали в четыре раза быстрее.

      – Конечно, – согласился предводитель. – Если б мы знали, куда едем.

      – А куда мы едем? – ошарашенно спросил инспектор.

      Валантэн задумчиво курил; потом, вынув изо рта сигару, произнес:

      – Когда вы знаете, что делает преступник, забегайте вперед. Но если вы только гадаете – идите за ним. Блуждайте там, где он; останавливайтесь, где он; не обгоняйте его. Тогда вы увидите то, что он видел, и сделаете то, что он сделал. Нам остается одно: подмечать все странное.

      – В каком именно роде? – спросил инспектор.

      – В любом, – ответил Валантэн и надолго замолчал.

      Желтый омнибус полз по северной части Лондона. Казалось, что прошли часы; великий сыщик ничего не объяснял, помощники его молчали, и в них росло сомнение. Быть может, рос в них и голод – давно миновала пора второго завтрака, а длинные улицы северных кварталов вытягивались одна за другой, словно колена какой-то жуткой подзорной трубы. Все мы помним такие поездки – вот-вот покажется край света, но показывается только Тэфнел-парк. Лондон исчезал, рассыпался на грязные лачуги, кабачки и хилые пустыри и снова возникал в огнях широких улиц и фешенебельных отелей. Казалось, едешь сквозь тринадцать городов. Впереди сгущался холодный сумрак, но сыщик молчал и не двигался, пристально вглядываясь в мелькающие мимо улицы. Когда Кэмден-таун[7] остался позади, полицейские уже клевали носом. Вдруг они очнулись: Валантэн вскочил, схватил их за плечи и крикнул кучеру, чтобы тот остановился.

      В полном недоумении они скатились по ступенькам и, оглядевшись, увидели, что Валантэн победно указует на большое окно по левую руку от них. Окно это украшало сверкающий фасад большого, как дворец, отеля; здесь был обеденный зал ресторана, о чем и сообщала вывеска. Все окна в доме были из матового узорного стекла; но в середине этого окна, словно звезды во льду, зияла дырка.

      – Наконец! – воскликнул Валантэн, потрясая тростью. – Разбитое окно! Вот он, ключ!

      – Какое окно? Какой ключ? – рассердился полицейский. – Чем вы докажете, что это связано с нами?

      От злости Валантэн чуть не сломал бамбуковую трость.

      – Чем докажу! – вскричал он. – О Господи! Он ищет доказательств! Скорей всего, это никак не связано! Но что ж нам еще делать? Неужели вы не

6

Хемпстед – расположенное на холмистой местности аристократическое предместье на севере Лондона.

7

Тэфнел-парк, Кэмден-таун – улицы и соответствующие автобусные остановки по пути в Хемпстед.