Братишка. Владимир Поселягин

взаимодействие батальона с противотанковой батареей, приписанной к этому батальону. Как не допустить потери батареи, сохранить её для следующих боёв. Ведь как, обычно потери среди противотанкистов в первом же бою существенные, второй бой переживают единицы, и остаётся против танков одна голая пехота. Как этого не допустить? Решение простое: постоянная смена позиций, которых должно быть подготовлено много. Пока три орудия меняют позицию, четвёртое стреляет (это если батарея четырёхорудийная, что бывает не всегда). Никогда не стрелять с одного места, после каждого боя через силу готовить запасные позиции. Можно привлекать для этого пехоту…

      Говорил я долго, изредка прерываясь, чтобы попить воды, и вдруг заметил Сталина, он сидел в стороне за спинами командиров и внимательно слушал. Я его и не заметил бы, маскировался хорошо, но его выдал Поскрёбышев блеском лысины. Я присмотрелся, узнал и кивнул, здороваясь, получив в ответ такой же кивок. Дальше я на этого важного гостя внимания не обращал. Лишь раз охрана у них дёрнулась, когда я достал учебное пособие – «лимонку», примотанную к палке, заготовку для растяжки, и в течение получаса показывал разные способы применения таких минных ловушек. Заканчивал с одной темой и переходил к другой. Под конец, когда, как и обещал, начал отвечать на вопросы, отметил, что Сталин исчез, как и когда, я так и не заметил. А гранату у меня всё-таки отобрали и не вернули.

      После лекции был банкет, где я исполнил несколько песен. Встречей остались довольны все, и я, и слушатели. А на обратном пути у меня пошёл отходняк, поэтому и не общался со словоохотливым водителем и всё тем же командиром, оказавшимся адъютантом батальона.

      – А ну, тормозни, – встрепенулся я, пристально всматриваясь в толпу прохожих.

      – Что случилось? – поинтересовался адъютант.

      Водитель стал припарковываться, а я слегка подрагивающим от волнения голосом ответил:

      – Помните, я рассказывал о диверсантах, которых выслеживал под Москвой да упустил, но комендантскую роту вывел на другую группу? Как пример ставил?

      – Помню, пять девчат они зарезали и водителя.

      – Описывая тот случай, я отметил, что уверен, что лейтенант там был из наших, вырос в Союзе.

      – И что?

      – Вот там видишь лётчика, что лыбится с двумя девицами? Это он.

      – То есть это тот самый диверсант?! – сразу же взревел стралей, лапая кобуру на боку. Да и водитель тоже насторожился.

      – Не дёргайтесь, а то внимание привлечёте.

      – Так брать его надо! – был крик души адъютанта батальона.

      – Ага, потом следователи НКВД тебя отблагодарят промеж ушей. Но спасибо точно не скажут. Ну возьмём мы его, возможно, даже живым, во что я не особо верю, подготовка у вас не та, а меня он близко не подпустит, узнает. Время потеряем – пока допросят, всё выяснят, сообщники уйдут. Нет, нужно к нему прицепить наблюдателей, чтобы он поводил их по укромным местам, к своим помощникам в городе, выдал тех. Всю сеть надо вскрыть, а не одного