Байки пепельной бороды. Павел Кут

енки пока только серые и тусклые, но только пока. Наступило утро.

      Где-то в глубине леса, четыре фигуры, что расположились у давно погасшего костра, возвращались из мира грез и мечтаний. Кто знает, что им снилось и с какими мыслями они открывали глаза, но одно было ясно наверняка, они неплохо отдохнули и были готовы продолжить путь.

      Сначала, тот, кто проснулся раньше остальных, поднялся и довольно потянулся. Осматривая место ночлега и расположившихся в нем товарищей, он по привычке выработанной годами службы пересчитал присутствующих. Это был Нэд.

      Нэд отличался от своих спутников не малым ростом и особенными чертами лица. Его лицо как то умудрялось содержать в себе одновременно и гордые знатные черты и харизматичность простолюдина. Хладнокровие и пылкий чувственный взгляд, властность и необыкновенную детскую наивность, все это так лаконично и сбалансировано содержалось в его лике, что его внешность оставляла глубокий след в воспоминаниях знавших его людей. Его черные как сажа волосы темным нимбом обрамляли его лик, а короткая ровная борода придавала всему его существу дополнительную отчетливость.

      Направляясь в сторону снаряжения, он по пути ткнул в плечо своего товарища что спал, свернувшись клубком, и принялся искать, что-то в мешках.

      Его товарищ лениво потянулся, все еще в полудреме зевая и оглядываясь по сторонам. Присел в своей кроватке, и с вопросом посмотрел на Нэда. Последний услышал этот безмолвный вопрос и кратко ответил.

      – Пора.

      И тем самым словно подвел черту под размышлениями грузного коротышки насчет продолжения сна. Коротышка встал и медленно принялся собирать свои пожитки, попутно расталкивая и пробуждая остальных путников.

      Коротышка он же с рождения нареченный Бенджамином, кратко буркнул, что-то двоим почти одинаковым напарникам, и указал в глубину леса. Чак и Рик так звали ребят. Братья родные, и потому как две капли похожие.

      Светловолосые с голубыми глазами они словно были отражением друг друга, однако одно отличие у них все же было. Шрам от подбородка до уха, что украшал или безобразил лицо Чака, полученный то ли в пьяной драке, то ли при каких, то других обстоятельствах.

      Чак быстро и ловко поднялся со своего ложа. Из одного из мешков со снаряжением, видимо принадлежащим лично ему, он достал короткий видавший виды топорик, и направился в глубину леса.

      В это время Нэд копался с другими мешками и сумками, перекладывая их с места на место то и дело доставая все новые и новые элементы предстоящей мозаики. Теперь уже было понятно, что он достает провизию для завтрака и, судя по разнообразия продуктов, завтрак должен был быть весьма отменным.

      ***

      Бенджамин присел на сваленное дерево напротив груды пепла, что еще вчера было согревающим костром. Присел и задумался, но немного погодя словно одумавшись, достал из-за пазухи джутовый мешочек. Развязал его и достал красивую испещренную непонятными, но наверняка что-то значащими, узорами трубку и принялся набивать в нее табак.

      Вынося с собой из леса приличную охапку дров, возвращался Чак. Сбросив весь свой груз рядом с кучей пепла, он принялся укладывать ветки в причудливую звезду.

      Ветки поднимали пепел в воздух, и легким туманом он плыл в сторону Бена, от чего тот закашлялся и расчихался, с укоризной посмотрев на Чака. С легкой улыбкой насмешки Чак продолжал начатое дело, делая вид, что ничего не заметил. После недолгого испепеления взглядом, Бен продолжил свои дела, с трубкой, заканчивая набивать ее табаком, но в мыслях все еще бранил светловолосого дровосека.

      Теперь он лишь ждал, слегка истекая слюной, особой слюной, слюной курильщика. Ждал, когда костер возгорится и даст ему, то самое недостающее пламя для его ритуала.

      Чак принял два небольших камня от своего брата. Пара резких движений породила столб искр, которые упали и исчезли в груде веток. Еще раз и все повторилось. Вовремя как на помощь брат принес еще сухой травы и сухих веток, и, утонув руками вместе с ними в еще большей груде, оставил их там, в глубине, а сам отошел в сторону, освобождая дорогу возжигателю.

      Камни еще раз клацнули друг об друга, и искры градом снова осыпали конструкцию, но на этот раз небезуспешно. Вслед за ними появилась легкая струйка дыма. Еще удар и очередной водопад искр все-таки сделал свое дело. Сначала один, а потом все больше и больше язычков пламени охватывали груду веток, жадничая, и отбирая друг от друга ценные лакомства.

      Грациозной рысью, хотя скорее неуклюжим медведем, Бен подкрался к огню, и аккуратно вынул тонкую веточку объятую пламенем. Даже не соизволив спросить у нее разрешения, Бен принялся подкуривать от нее трубку.

      Вдох. Еще один. И трубка испустила первый клуб ядовитого, но для кого-то приятного дыма.

      Коротышка был доволен, первая затяжка придала его сознанию опьяненный оттенок. Этого ощущения он ждал очень давно. Находясь постоянно в пути, ему редко удавалось насладиться своей радостью. Поэтому каждый раз, закуривая свою трубку, он вдвойне удовлетворялся процессом. И вот сейчас с довольной улыбкой на всем его не маленьком лице, он мыслями устранился,