Солнечный смех. Сборник. Альфира Федоровна Ткаченко

здили. А то набегут людишки-зверушки всякие, нам ничего не достанется. Останемся голодными в год Дьявола. А он, ты сама знаешь, дьявол, да ещё какой! Всех сожрёт, если что не так, – сидел кот Базилио на поле и подсчитывал барыши с лисонькой Иринкой и друзьями, Дуримаром и Карабасом Барабасом.

         И очень у него всё получалось складно. Кто жил бедно, того обирал на все 100. Кто жил богато, тот платил лишь нежным поцелуем, а то и ещё чем. А главное, друзья хорошие, Дуримар – мент-гаишник, всегда, только подмигни ему, пропустит на посту. Для того и поставил его, чтобы спал спокойно, когда свои машины гнать из далёкого города Уссурийска буду, Сашка-промокашка с автоматом от верного друга и Сашка-букашка с большим ножом.

         "Жизнь у нас, в Сибири, не такая, как на востоке. Там богато живут, шельмецы. А мы-то чем хуже? Вот и друзья кстати. Всегда помогут. Дуримар, машины сопровождает, с мигалкой, транзит же гонит! А где и я отберу себе кой-какую машину. Я ведь главный мент в городе, что мне. Правда, сынок главного мента! Что не по мне, то сразу любовь-родная, какой хочешь, по выбору", –  Кот лежал на поляне и вспоминал красивую жизнь, разглядывая голубое небо, –   "А ведь как круто начинали, машины, под зарплату, не забывая закон о конституции, специально для мента-гаишника. А что не так, так мы же менты – мужики, делились с нами. Тьфу, бизнес разогнать или воров – бандитов нагнать, а это мы сразу. Хорошие идеи себе, ну и деньги себе, а вам, извините-с, не друзья вы с нами".

      – Ну, вы, лисонька Иринка, съездите ещё раз вон на ту гору, к большому человеку, что в апартаментах сидит и вам денежки в трусики спускает, а нам место тёплое на посту гаишника. Всем ведь жить надо. Не дрейфь, Дуримар, давно всё обделывали, лучше не бывает, – кот Базилио сидел и мурлыкал себе под нос замечательную песню, исполнявшуюся когда-то знаменитым певцом.

         Он аккуратненько разложил новенькие купюры, только что полученные от лисоньки, на мягкой зелёной траве, и теперь, довольный своей смекалистой головой, сидел и потягивал пивко из большого жбанчика.

      – Если так дальше, милая моя лисонька, пойдёт, то глядишь, к весне я себе уже третий гараж для новенькой "Тойоты" построю. Что нам?! Мы ведь с погонами, с милицейскими, а это много значит! На наш век дураков хватит. Ты, лисонька Иришечка, главное, будь всегда наготове. Потому что мне, человеку, глубоко мыслящему, женщину искать долго опасно, ещё догадаются, кто я, а ты всегда рядом. Ну, там, где кому ещё и минетик, родная исполнить. Тебе не привыкать ведь. Что тебе стоит? Смотри, как нас уже боятся все в городе. ТВ уже взяли. Партии своих-то завсегда прикроют, уж я то знаю это, – кот Базилио мурлыкал под самое ушко своей самой милой лисоньке, что в лесу краше не найдёшь.

      – Ох, и до чего же ты красивая! Так и тянет меня к тебе. А те остальные, тьфу против тебя! Вот ты бы норку свою переписала бы на меня, а, родненькая? Я бы для тебя – всё! – кот Базилио сидел на мягкой зелёненькой травке и мурлыкал под ушко самой верной своей лисоньке.

        Уж она-то никогда не подводила.

        28.12.2011 года

      Аукцион

          Стены комнаты почти не освещались. Небольшой свет с люстры, подвешенной посреди зала, заливал всю ту часть комнаты, где только что проходил последний аукцион по продаже реликвий знатного господина, который скончался в конце 18 века.

         На стенах висели картины, кисти известного художника: Господин N и гуси, Господин N на кресле. Это были только те картины, которые из-за низкого содержания и наивного искусства остались после широкой продажи предметов роскоши Господина N.

         Аукционист представил каретные часы швейцарской фирмы Бреге. Впервые, часы представленной фирмы, появились по приказу Наполеона I, военные, в египетской кампании 1798 года. Сам французский император владел каретными часами "Бреге" под номером 178. Они были с четвертным репетиром и полным календарем.

         Аукционист поднял молоток и пытался уже подтвердить цену часов, названную в четвёртом ряду господином Матвеем Дмитриевым.

         Тихо, еле слышно, господин Дмитриев произнёс:

      – 5.

      – Лот под номером 38: первоначальная цена – 1500 тысяч долларов. Каретные часы швейцарской фирмы Бреге, 1798 год. Господин, номер 235 – 5 миллионов долларов – раз. Номер 235 – два, 235 номер, господин Дмитриев – три. Каретные часы швейцарской фирмы Бреге, 1798 год, проданы. Лот номер 38 продан за цену 5 миллионов долларов. Господина Дмитриева прошу пройти за оформлением документов на лот 38. Пожалуйста.

         Аукционист мягко улыбнулся и поклонился господину Дмитриеву.

         В городе D Матвей Дмитриев был известный любитель истории и хороший знаток ценных предметов нескольких родов, которые давно уже потеряли всю свою связь рода о себе и оставалось лишь несколько аукционных торгов, где можно было ещё приобрести предметы роскоши родов из Швейцарии.

         Господин Дмитриев вышел на улицу. Москва, а она всегда представлялась столичным жителям и приезжим в очаровательном наряде: была ли то зима, весна, осень или самое прекраснейшее