Клинки максаров. Николай Чадович

Любопытно, как поведет себя дальше эта юная смертница?

      – Именно я, – сказала девочка, глядя на него спокойно и ясно. – И кажется, я даже знаю, при каких обстоятельствах это случится.

      – Ты ясновидящая? – спросил Артем, а сам подумал: «Уж не помешанная ли она? Вот будет мне подарочек в дорогу!»

      – Нет. Но иногда мне снятся очень странные сны. Бывает, что я вижу их даже наяву. Как только ты ушел, меня посетило одно такое наваждение. Я ясно поняла, что на следующий день мы обязательно отправимся в путь, но… – Голос ее дрогнул впервые за время разговора. – Но перед этим случится что-то страшное.

      – С нами?

      – Нет… По крайней мере не с тобой. Лучше расскажи, из каких мест ты пришел.

      – Моя родина так далеко, что я уже потерял надежду туда вернуться. Поверь, это совершенно другой мир. И главное его отличие вот в чем… – Артем на мгновение задумался. – Как бы тебе получше объяснить… Кусок мяса, вырванный из тела черепахи, продолжает жить своей жизнью, ползет и даже питается. Но это лишь видимость жизни. Мой мир отличается от вашего так же, как живая, полноценная черепаха от куска ее плоти. Страна Забвения лишь клочок того необъятного мира, в котором когда-то жили ваши предки.

      – В каком направлении нужно идти, чтобы попасть в твой мир? – Девочка никак не выразила своего отношения к последним словам Артема.

      – Такого направления просто не существует. По крайней мере сейчас. Я в ловушке. И ты тоже в ловушке. В ловушке весь ваш народ и, наверное, множество других народов. Только вы попали в этот капкан случайно, а я влез в него по собственной воле. Сейчас ты наверняка ничего не поймешь. Пора для этого еще не настала. Подожди немного.

      – Я подожду. Чему-чему, а терпению меня научили… Скажи, а откуда тебе известно устройство всяких машин?

      – В моем родном мире машины встречаются чуть ли не на каждом шагу.

      – И машины холода тоже?

      – Маленькие машины холода есть почти в каждом доме. Но больше всего строится машин для передвижения. На одних ездят, на других летают, на третьих ныряют под воду. В некоторых машинах я неплохо разбирался. Они совсем другие, чем ваши, но что-то общее все же есть. Твой дядя Тарвад объяснил мне общие принципы их работы, а до остального я дошел своим умом.

      – Ты молодой или старый?

      – Не знаю. А твой отец какой?

      – У него есть дети. Значит, он старый.

      – Выходит, что и я старый. Хотя детей у меня нет.

      – В той стране, где ты родился, у всех серые глаза?

      – Нет. Бывают и черные, и синие, и даже коричневые.

      – Это хорошо, – задумчиво сказала девочка. – Наверное, это очень скучно, когда у всех серые глаза. Ну ладно, я пойду.

      Однако она не сдвинулась с места и продолжала стоять напротив Артема, слегка покачиваясь и обхватив себя руками за плечи.

      – Ты не сказала: как тебя зовут? – мягко спросил Артем.

      – Разве? Ты просто забыл мое имя. – Она рассмеялась и, резко повернувшись, бросилась бежать, но не к дому,