Россия. Путь к возрождению (сборник). Иван Ильин

– всё это в тщетной надежде, что, может быть, когда-нибудь потом, вследствие такого притворства и таких неискренних усилий, любовь и вера присоединятся к этим упражнениям; такие люди начинают с вынужденных внешних поступков и надеются привлечь этим в душу священный огонь. Иногда такие неискренние упражнения приводят к ряду общественно полезных действий, особенно в сфере так называемой общественной благотворительности. Но ни одно из этих действий не входит полноценным звеном в живую цепь Божьего дела на земле… И если бы впоследствии священный огонь любви и веры вспыхнул однажды над такими лицемерными и мёртвыми делами, то оказалось бы, что человек любит лишь с того мига, когда его сердце загорелось изнутри, и что вера его началась лишь с того момента, когда глубина его души была искренно захвачена и свободно обратилась к Богу. Всё же прочее, до этого, оставалось системой лицемерия.

      Никогда ещё ни одному человеку не удалось и никогда ни одному не удастся полюбить на основании приказа или искоренить в себе веру на основании запрета. И если любовь возникает после приказа, то она возникает не по приказу, а вопреки ему и независимо от него, т. е. любовь приходит сама, а приказу не удаётся помешать ей и сделать её невозможною. И если вера исчезает после запрета, то она исчезает не на основании его, но на основании других душевных переживаний, а может быть, и вследствие того, что она выла мнимая и что на самом деле её вовсе не было.

      Божественный огонь в человеке, который в нём любит, верует и творит, не может быть ни произвольно вынужден, ни произвольно погашен; все, чего здесь можно достигнуть, и то лишь вследствие человеческой слабости и робости, – это временного умалчивания о нём, воздержания от внешних высказываний и проявлений (т. е. ухода в душевную катакомбу).

      Есть закон, который надо продумать и усвоить раз навсегда: внешнее давление, со всеми его угрозами, насилиями и муками, и духовный огонь, во всей его непроизвольности и священной властности, чужеродны друг другу («гетерогенны»); они суть проявления различных сил и сфер, причём высшая сила (дух) властна над низшею, она может вызвать её к жизни и остановить её изнутри; но низшая сфера не властна над высшей: внешней силе подчинено только внешнее. Вот почему прав Шопенгауэр⁴⁰, когда он говорит: «Вера подобна любви, её нельзя вынудить. И потому это рискованная затея – пытаться ввести её при помощи государственных мероприятий…», и прав русский поэт, сказавший о духовном творчестве:

      Над вольной мыслью Богу неугодны

      Насилие и гнёт:

      Она, в душе рождённая свободно,

      В оковах не умрёт![30]⁴¹

      Без этой свободы человеческая жизнь не имеет ни смысла, ни достоинства, и это самое главное. Смысл жизни в том, чтобы любить, творить и молиться. И вот без свободы нельзя ни молиться, ни творить, ни любить.

      1. Веровать и молиться можно только самому, по доброй воле, искренно, из глубины. Нельзя молиться по приказу и не

30

Граф А. К. Толстой⁴². Иоанн Дамаскин. VII.