Императрица семи холмов. Кейт Куинн

ли меня одного наедине с ценной обстановкой дома, и лишь затем вышел. Я же закинул голову назад и принялся рассматривать дом. Сквозь отрытую крышу атрия внутренний двор заливал солнечный свет, на полу мозаика с изображением виноградных лоз, а в самом центре фонтан, чаша которого выложена голубым мрамором. Из угла на меня через плечо кокетливо посматривала каменная нимфа. Я же давно не был с женщиной, так что даже вид ее мраморных грудей показался мне соблазнительным.

      Положив котомку на мраморную скамью, я опустился на одно колено и ополоснул в фонтане лицо. А когда поднял глаза, обнаружил перед собой маленькую девочку с деревянной лошадкой в руках. Положив в рот большой палец, малышка задумчиво смотрела на меня.

      – Привет, мелюзга, – поздоровался я. На вид ей было года четыре, от силы пять, – столько же, сколько и моей младшей сестренке. – Ты кто такая?

      Не вынимая пальца изо рта, девочка пристально посмотрела на меня из-под светлой челки.

      – Ты тоже из дома Норбанов?

      Девчушка вынула изо рта палец и несколько мгновений рассматривала меня, после чего палец вернулся в рот.

      – Я хотел бы поговорить с твоим отцом.

      Ответом мне стало причмокивание.

      – Где тут у вас уборная? Мне бы справить нужду.

      – Это дальше по коридору, – раздался у меня за спиной голос. Я обернулся. Позади меня стояла девушка в голубом платье: худенькая, с каштановыми волосами, примерно того же возраста, что и я.

      – Я к сенатору Норбану, – пояснил я.

      – Ничего, успеешь.

      С этими словами, девушка подхватила на руки малышку, заставила ее вынуть изо рта палец, и даже не обернувшись на меня, как будто знала, что я последую за ней, зашагала вдоль по коридору. Я увязался вслед за ней в уборную.

      – Если тебе нужно будет помыться, здесь есть вода, – сказала она. Римляне, скажу я вам, страшные чистюли и моются чаще, чем кто-либо у нас в Британии. Я налил себе тазик и смыл с лица и шеи накопившуюся во время путешествия грязь.

      – Ну как, лучше? – спросила меня девушка-патрицианка, когда я вышел из уборной.

      – Гораздо лучше, госпожа, – ответил я, отвешивая неуклюжий поклон. Что поделать, я порядком отвык от церемоний. С одной стороны, в Британии не так уж много бань, с другой стороны – не слишком много поводов кому-то кланяться. – Спасибо.

      Она пристально посмотрела на меня, и внезапно лицо ее озарилось улыбкой. Зубы у нее были мелкие и слегка неровные, но это не портило ее лица.

      – А-а-а, – протянула она.

      – Что, а-а-а?

      В следующий миг из дома к нам, шурша шелковым платьем, вышла коренастая светловолосая женщина с годовалым ребенком на руках.

      – Сабина, ты не видела?.. – обратилась она к девушке. – Ах, вот она.

      С этими словами она усадила светловолосую малышку себе на другое бедро.

      – Фаустина, тебе полагается быть с няней! А это еще кто? – удивилась она, заметив мое присутствие, и взяла детей поудобней.

      – Это Верцингеторикс, – спокойно ответила девушка в голубом платье. – Он ждет,