Не доверяй незнакомцу. Мелинда ди Лоренцо

«музыка ветра». Вряд ли она в восторге от того, что видит, подумал Грэм.

      В первый раз с тех пор, как он сюда переселился, ему вдруг захотелось, чтобы его жилище выглядело презентабельнее.

      Он сознательно не стал ремонтировать и подновлять хижину снаружи. Пусть выглядит полуразвалившейся и заброшенной. Если даже кто-ни будь случайно на нее набредет, у него вряд ли возникнет желание войти.

      Не успел Грэм подняться на крыльцо, как рука Киры метнулась вперед, она потерла старую, побитую непогодой табличку. Ее вырезал прадед Грэма, почти сто лет назад, когда построил эту хижину. В то время она служила охотничьим домиком.

      – Кэллоуэй? – спросила она и потрогала едва различимые буквы. И развернулась так, чтобы заглянуть ему в лицо. – Это ты?

      Она смотрела на него с терпеливым любопытством, и он смешался, не зная, как реагировать. Кэллоуэй – не слишком распространенная фамилия, но в то же время ей она, судя по всему, ничего не говорила.

      Но со временем она может что-нибудь вспомнить и связать его фамилию с преступлением, которое ему приписали. И что она тогда сделает? Сочтет это совпадением или захочет копнуть глубже?

      В конце концов Грэм решил рискнуть и поставить на правду. Он коротко кивнул.

      – Кэллоуэй… – задумчиво повторила она. – А это имя или фамилия?

      Грэм напрягся. Но тут она улыбнулась – искренне и открыто, и ее лицо неожиданно абсолютно изменилось. Если раньше это было хрупкое фарфоровое совершенство, то теперь – дьявольская манящая красота.

      – Или ты из тех, у кого имя – это и имя и фамилия? – поддразнила она. – Вроде Шер?

      Грэм закатил глаза, сорвал табличку и швырнул ее в ведро, стоявшее на крыльце. Потом он сделал шаг к двери, повернул ручку, и они оказались в хижине.

      Тяжелые занавески на окнах были задернуты, внутри царил полумрак, свет шел лишь от печи, которая топилась дровами. Грэм всегда оставлял в ней огонь, даже когда уходил из дома, и благодаря этому постоянно поддерживал комфортную температуру. В тусклом свечении можно было разглядеть спартанскую обстановку.

      Из мебели здесь стояли лишь грубо сработанная кровать Грэма, такой же грубый стол и несколько стульев. Он отнес свою гостью к постели и осторожно опустил на нее. Она попыталась встать, но он удержал ее взглядом и отошел в другой конец комнаты.

      Прежде всего он собирался осмотреть ее и обработать рану на ноге, а потом уж все остальное.

      Грэм набрал воды в кастрюлю и поставил на огонь. Затем взял чистое полотенце, смочив его под краном простого умывальника. Теперь обратно к кровати. Он присел рядом. Она скрестила руки на груди, нахмурилась и сжала губы. Не обращая внимания на эту гримасу, Грэм поднес руку с полотенцем к ее лицу, но она тут же его выхватила.

      – Я прекрасно могу сделать это сама, – пробурчала Кира.

      Она тщательно отерла лицо и вернула полотенце ему.

      Он встал, насыпал в оловянную кружку специй, налил сока, добавил закипевшей воды и щедро плеснул туда самогона собственного изготовления.

      Затем Горец вернулся к ней и протянул питье.