Чисто партийное убийство. Алексей Пиманов

всех сторон верными людьми, он вдруг позволяет убрать Власика, одного из самых преданных ему людей. А вслед за Власиком он, как сказали бы сегодня, сдает Поскребышева – человека, охранявшего Хозяина от внешнего мира, всемогущего руководителя его канцелярии. Поскребышева, естественно, обвинили в утечке информации, причем все было устроено так, что эту «диверсию» раскрыл лично Сталин. Ну а что произошло с кремлевскими врачами и личным доктором Сталина Виноградовым, мы уже говорили.

      Да, Сталин пытался наносить ответные удары – «мингрельское дело» было затеяно лично против Лаврентия Павловича, готовил он и очередную «великую чистку». Но и Берия с Маленковым безропотно идти под нож явно не собирались.

      Арестованный в 53-м году по делу Берии Богдан Кобулов показал на следствии, что за Василием Сталиным, Поскребышевым и Светланой вплоть до самой смерти Сталина велась слежка.

      Удивительно, но готовивший удар по своему ближнему окружению Хозяин вдруг не стал противиться желанию этого самого окружения ввести в святая святых – обеспечение личной безопасности – новых людей.

      Что это, такая уверенность в своем величии, преклонении перед этим величием всех поголовно подчиненных? Тогда чего он боялся, а главное, кого? Он не мог так быстро забыть стенограммы прослушивания высших генералов и не мог не понимать, сколько людей в мире ненавидят его лютой ненавистью. В общем, поведение Сталина в этой ситуации – большая загадка.

      Быть может, он просто устал или решил не ввязываться в драку весной и летом пятьдесят второго, потому что уже осенью собирался смахнуть все шахматные фигуры с игрового поля одним ударом. Но эту тайну Иосиф Виссарионович Сталин навсегда унес с собой в могилу. Впрочем, может быть, поэтому он так странно принял нового начальника охраны. Вот как вспоминает об этом Новик:

      – Сталин стоял в углу, значит, вход там, – Николай Петрович показал, где он стоял. – Сталин стоял в углу, окна завешены тяжелыми шторами. Он спиной, значит, к двери. Я поздоровался, он так вполоборота поздоровался со мной, ну, еще некоторое время стоял.

      Полковнику Николаю Новику впервые пришедшему на аудиенцию к Генералиссимусу Сталину, пауза показалась бесконечно длинной.

      – Не оборачивался. Курил и явно какие-то проблемы, не касающиеся меня, обдумывал, так я принял решение. Но потом я подумал, что Генералиссимус стоит, а я сижу. Я, значит, встал, он сказал: «Сидите» и подошел ко мне.

      Вопросы Сталин задал самые обычные. Служил ли Новик в погранвойсках? Кто родители? Какая семья?

      Но ответы слушал невнимательно.

      – Повернулся, снова пошел в свой угол, и мне несколько показалось, что как-то это… ну, еще мало очень я его интересую вообще, какие-то вопросы он обдумывает.

      В пятьдесят втором году вождь, кажется, махнул на все рукой, лишь бы добиться главной цели – избавиться от всех разом. Именно поэтому он лично вел «дело врачей» и «мингрельское дело». Именно поэтому, на наш взгляд, как бы странно это ни выглядело, так безучастен был Хозяин при знакомстве