Очерки истории Ливонской войны. От Нарвы до Феллина. 1558—1561 гг.. Виталий Пенской

Ливонскую», как уже было отмечено выше, начался еще поздней осенью 1557 г., когда Иван Грозный отправил в Новгород воевод во главе с князем М.В. Глинским и Д.Р. Юрьевым, «людей с воеводами со всеми ноугороцкими и псковскими всеми и из московских городов выбором многих», а также бывшего казанского царя Шигалея и двух «царевичей» Кайбулу и Тохтамыша крымского с татарами, черемисой и даже «черкасских князей Ивана Маашика з братиею» – воистину нашествие «двунадесят язык»![79] Надо полагать, отправляя все это разномастное воинство в набег, Иван намеревался, помимо всего прочего, продемонстрировать ливонцам (и не только им) еще и свою мощь и величие.

      Интересно сравнить то, как описывали эту рать сами ливонцы, с теми сведениями, что сохранились в русских документах. Сведения, которые содержатся в ливонских и иных хрониках (например, И. Реннер писал о почти 65 тыс. московитов, вторгшихся в Ливонию[80]), брать в расчет не стоит, поскольку они носят явно пропагандистский характер, чего не скажешь о данных, фигурирующих в переписке орденских должностных лиц. Согласно донесениям с мест и показаниям пленных они оценивали численность царского войска примерно в 21 (или 33) тыс. людей, в том числе 1 тыс. schutzen (стрельцов), большей частью на конях. Тяжелой артиллерии у русских не было, лишь 3 дюжины «telhakenn» или «röre» (гаковниц, легких орудий, фальконетов?), вооружение конных воинов составляли копья, луки и сабли, а в качестве защиты многие имели кольчуги[81].

      Согласно же русским разрядам, войско, собравшееся в поход против ливонцев из Пскова, состояло из пяти полков (Большого, Передового, Правой и Левой рук и Сторожевого) под началом 10 воевод, под которыми «ходили» 38 сотенных голов (соответственно 13, 8, 7 и по 5), а также упоминавшихся выше татар, черемис и «пятигорских черкас». В войско были включены по меньшей мере два стрелецких прибора – Тимофея Тетерина и Григория Кафтырева[82]. Эти сведения, при сравнении их с данными Полоцкого разряда 1562/1563 гг., позволяют примерно представить, какой была численность царской рати. Так, в том же Полоцком походе участвовало почти 400 выборных дворян и около 3,3 тыс. новгородских и псковских детей боярских и «земцев»[83], что практически один в один совпадает с числом «сотенных» голов в рати М.В. Глинского и Д.Р. Юрьева! И если считать, что каждый из них привел в среднем одного послужильца и одного кошевого, то только «русский» компонент конной рати составлял порядка 7–7,5 тыс. бойцов и до 3,5–4 тыс. обозников-кошевых. Кстати, выборные дети боярские могли выставить и больше – достаточно посмотреть результаты смотра 1556/1557 г., зафиксированные в так называемой «Боярской книге». К примеру, Русин Данилов сын Игнатьев был «в Неметцком походе 64 (т. е. в 1556 г. против шведов. – В. П.) сам в доспесе; людей его 4, в них в доспесе, в тегиляе», Степан Федоров сын Нагаев «в Неметцком походе людей его 4 (ч), в них 1 в доспесе, а 3 в тегиляех», Ждан Андреев сын Вешняков – «в Неметцком походе людей его 7, в них 5 в доспесех, 2 в тегиляех», Федор Левонтьев сын Соловцов –

79

Никоновская летопись. С. 259.

80

Renner J. Livländische Historien. Göttingen, 1876. S. 164.

81

Archiv fur die Geschichte Liv-, Est- und Curlands (далее Archiv). Neue Folge. Bd. II. Reval, 1862. S. 97, 98, 120; Briefe und Urkunden zur Geschichte Livlands in den Jahren 1558–1562 (Далее Briefe). Bd. II. Riga, 1867. S. 38.

82

Псковская 3-я летопись // ПСРЛ. Т. V. Вып. 2. М., 2000. С. 235; Лебедевская летопись // ПСРЛ. Т. XXIX. М., 2009. С. 259, 261; РК 1475–1598. С. 170–171; РК 1475–1605. Т. II. Ч. I. М., 1981. С. 17–22; РК 1550–1636. Т. I. М. 1975. С. 72–73.

83

Баранов К.В. Записная книга Полоцкого похода 1562/63 года // Русский дипломатарий. Вып. 10. М., 2004. С. 125–128. Кстати, имперский посланник И. Гофман, отчитываясь перед императором Фердинандом I о своей поездке в 1559–1560 гг. к Ивану Грозному, писал, что после провала переговоров в конце 1557 г. русский великий князь отправил на ливонцев некоего князя Яновича (можно только догадываться, кого имел в виду Гофман, уж не Глинского ли?) с 400 «боярами» (sic!) и «многими другими простыми воинами» (Мадиссон Ю.К. Посольство И. Гофмана в Ливонию и Русское государство в 1559–1560 гг. С. 137). И снова слишком уж точное совпадение числа «бояр» в январском 1558 г. походе в Ливонию и выборных дворян, что входили в состав государева полка в Полоцком походе!