Мне снова 15…. Геннадий Марченко

тридцать пять, и, похоже, это был тот самый племянник, на которого переписали отцовское изобретение. А вот председатель профкома завода точно тот самый Шапкин, который мне нужен. Прокофий Игоревич – ну и сочетание… Взгляд глубоко посаженных глазок и безгубый рот на физиономии с двойным подбородком вызывали неприятное чувство, а может, я просто заранее себя настроил, что подонок должен выглядеть отталкивающе, хотя, вероятно, для многих его внешность смотрелась вполне обычно.

      Да уж, поднялся товарищ из парторгов цеха, дорос до председателя профкома предприятия. На хорошем счету у руководства, получается. Что ж, каждому своё, или suum cuique, как говорили римляне. Надеюсь, этот ублюдок в конце концов получит по заслугам.

      По идее, я мог бы, конечно, не париться, забить на этого Шапкина, мол, он погубил батю ТОГО Егора, а не моего, так что смысл мне на этого мужика зуб точить? Но, согласитесь, кто из нас в такой ситуации не пожелал бы справедливого возмездия?! Правда, я пока ещё слабо представлял, каким должно быть это самое возмездие со стороны пятнадцатилетнего подростка. Просто пока захотелось посмотреть в лицо негодяю, по вине которого матери Егора пришлось в одиночку воспитывать двоих детей.

      Если, конечно, не считать бабушку и дедушку, с которыми мне довелось познакомиться буквально на днях. Старики, похоже, во внуке души не чаяли, вот мать в воскресенье и отправила меня в гости к родителям отца.

      Дорогу к ним мне показал Муха, который, к счастью, сопровождал как-то Егора, когда тому по пути на пустырь нужно было, выполняя просьбу матери, на минуту заскочить к Мальцевым-старшим. Иначе, начни я выспрашивать у мамы, где они живут, – это выглядело бы как минимум подозрительно.

      Поблагодарив Муху за прекрасно исполненную роль экскурсовода, я толкнул дверь такого же обшарпанного двухэтажного дома, в котором жил сам. Антонина Васильевна и Пётр Андреевич обитали в отдельной однокомнатной квартире и оказались очень даже милыми пенсионерами. Бабушка когда-то работала секретаршей у самого Маленкова, а дед всю жизнь был военным, командовал во время Великой Отечественной полком и ушёл в запас в звании полковника. Тут же посыпались вопросы о моей жизни, отдал ли я документы в железнодорожное училище, порадовались, что я записался в футбольную секцию.

      Квартира, несмотря на всего одну комнату, была довольно просторной. Кухня немаленькая, как и санузел, хотя и был совмещённым. Меня от души накормили, потом мы – оказывается, это была традиция – на троих перекинулись в переводного дурака, после чего мне наконец милостиво разрешили покинуть гостеприимный дом, заставив дать обещание не забывать стариков…

      Время шло, рабочий день близился к концу, а я так и торчал возле стенда с портретами, чувствуя, что этим могу привлечь ненужное внимание. Конечно, пятнадцатилетнего пацана вряд ли примут за шпиона, но ведь ещё не так давно врагом народа могли объявить кого угодно, невзирая на возраст. Так что я решил сменить диспозицию, перебазировавшись на лавочку и сделав вид,