Варварин день (сборник). Ирина Александровна Велембовская

по адресу своей старенькой соседки: «Мужа похоронить не успела, домоуправление хапнуло у нее одну комнату. Я думала, она по крайней мере год рыдать будет, а она уже на следующей неделе в это же домоуправление отправилась какой-то там кружок проводить».

      – А вы все пишете, Борис Николаевич? – заглянув ему через плечо, спросила Мариша. – Наверное, уже много написали? И все про бурю?..

      – Про какую бурю?.. Ах, про «Бурю и натиск»!.. Нет, не только. А как ваши дела?

      – Радость у меня, Борис Николаевич. Комнату мне дают. С одной женщиной на двоих.

      – Какая же радость, если на двоих?

      – Но ведь мы всемером жили.

      Он смотрел на нее и улыбался.

      – Позавидуешь вам, Мариночка: всем вы довольны, везде вам хорошо.

      – А что же мне? Молодая я, здоровая…

      Она в эту минуту была не только молодая и здоровая, но и хорошенькая. Щеки у нее еще с мороза были розовые, серые глаза улыбались.

      – Хотите чаю? Только у меня, кажется, кончился сахар.

      Мариша сказала, что в одну минуту сбегает: магазин рядом. Когда она вернулась с пачкой рафинада, Борис Николаевич уже поставил чашки на стол. Они сели друг против друга и принялись за чай. Мариша старалась смотреть в блюдце, а Борис Николаевич смотрел на нее. Он был сегодня очень приветлив.

      – Что это вы все глядите на меня? – смущенно спросила Мариша.

      – А почему же не глядеть? На вас глядеть очень приятно. Вы сегодня такая хорошенькая. Ну-ка, поднимите головку!

      Мариша подняла и улыбнулась.

      – Вот так все время и улыбайтесь. Это вам отнюдь не вредит. Не все умеют хорошо улыбаться, а вам это дано от природы.

      …Каждую минуту могла прийти с собрания Екатерина Серапионовна. Могла появиться и Селиванова, поэтому Мариша решила, что надо поспешить с признанием.

      – Знаете, Борис Николаевич… Вы только не обижайтесь. Я ведь в вас влюбилась. Хотите верьте, хотите нет.

      Наступила пауза.

      – Влюбились?.. – спросил он, сразу став очень серьёзным. – Когда же это вы успели?

      – Успела вот.

      Он был заметно смущен.

      – Вот так штука!.. Ну, влюбились, так любите. Спасибо!..

      Мариша поняла, что дела ее плохи.

      – Вы уж никому не рассказывайте…

      – Ну что вы, как это можно?

      Борис Николаевич пересел поближе к Марише и даже взял ее за руку. Она сегодня надела кольцо с алым камушком – цветом любви. Сейчас поджала палец в надежде, что он не заметит.

      – Все это пройдет, Мариночка, помяните мое слово.

      – В жизнь не пройдет!

      Он пожал плечами, как бы удивляясь ее упрямству.

      – Должен вам доложить, что я ведь весь по кускам сшит. Если еще и голова откажет, чем мы тогда будем с вами заниматься? По дворам с обезьянкой ходить?

      – С какой обезьянкой? – испуганно спросила Мариша.

      – Ну, это я просто хотел вас немножечко развеселить. Улыбнитесь, пожалуйста.

      Мариша попыталась, но не вышло.

      – Что же мне теперь делать-то, Борис Николаевич?

      – Даже