Прапорщик драконьей кавалерии. Михаил Ланцов

Мы пытались ее задержать для проверки документов. Но оперативники теряются рядом с ней. Один наряд она отмашкой отправила в Москву-реку. Ребята попрыгали туда с радостными криками. Купаться. Мы их еле выловили – не хотели вылезать.

      – Читал, – хмуро кивнул генерал.

      – Она надежно перекрывает все подходы к Орловым. Мы теперь максимум по телефону с ними можем общаться. Да и то – не всегда и недолго.

      – И как они объяснили поведение оперативников?

      – Никак. И если бы только оперативников. Я просмотрел видеозаписи из пары магазинов, куда она ходила за покупками. Это нечто. Правда, госпожа Бхарти, сопровождающая ее все это время, явно не одобряет подобного поведения.

      – Кстати, а что говорит госпожа Бхарти относительно этой девицы?

      – Порекомендовала от Селентис держаться подальше, намекнув, что она крайне неуравновешенна и в состоянии «устроить истерику», которую мы можем не пережить.

      – Так ее зовут Селентис? Странное имя.

      – Лингвисты полагают, что это прозвище, хотя не уверены.

      – Захват обдумывали?

      – Я говорил с Бхарти, но она на попытку угрожать только рассмеялась и предложила попробовать. Никакого страха. Для нее все это выглядит какой-то забавой. И главное, у меня сложилось впечатление, что ее смущают только последствия. Для нас.

      – Какие последствия? Пустим газ. Потом спеленаем и нормально пообщаемся. Попробуйте донести до нее эту информацию. Может быть, получится наладить сотрудничество.

      – Есть, товарищ генерал…

      Осторожный звонок в дверь.

      Тишина.

      Майор опасливо огляделся. Лестничная клетка сверкала чистотой – плитка аж блестела, словно ее натирали со всем радением и страстью. Никаких рекламных объявлений и мусора. Лампочки все на месте и целы.

      – Нравится? – тихо спросил Иван Семенович, от чего майор вздрогнул.

      – Вы так тихо открыли дверь…

      – Селентис спит. Не хочу будить. Она всю ночь что-то делала. Утомилась.

      – Чисто у вас здесь.

      – Это все девочка наша. Умница. Умеет убеждать людей вести себя прилично.

      – Мое руководство нервничает.

      – Понимаю. Вы уж за тот раз зла не держите. Она иной раз меры не знает. Да и злится, что вы столько внимания к нам проявляете.

      – Кто она? – почти шепотом спросил Вольнов.

      – Майор, – звонко прозвучал голос Селентис. – Иди к черту! Или тебе понравилось картошку чистить? – Она совершенно беззвучно выросла из-за спины Ивана Семеновича.

      – Селентис?

      – М-м-м… все-таки ты любишь боль и страдание.

      – Милая, – мягко произнес Иван Семенович, – не спеши.

      – Почему?

      – У меня для вас сообщение, – поспешил заявить Вольнов.

      – Я слушаю.

      – Мое руководство не хочет обострять. Мы просто хотели бы пообщаться, не доводя до силовых решений.

      – А вы можете? – кровожадно оскалилась Селентис, от чего Вольнова передернуло.

      – Я – нет. Но мой генерал считает, что можем. В любом случае – это осложнит жизнь