Безликий. Павел Корнев

не так давно переполнявшая меня сила почти развеялась, сменилась неуютной опустошенностью; я ухватил последние крупицы власти над собственным телом, направил их в кисти и со всего маху приложился кулаками по кирпичной стене.

      Левой-правой!

      Из глаз потекли слезы, и я зашипел сквозь стиснутые зубы, придавая костяшкам нужный битый и ломаный вид. Затем прошелся по комнате, репетируя упругую походку уличного забияки, а только избавился от последних остатков утонченности итальянского художника, как щелкнул замок входной двери.

      Выхватив из саквояжа скальпель, я отступил к стене, но тревога оказалась напрасной: это пришла Софи. Она смерила меня внимательным взглядом и улыбнулась.

      – Да ты теперь просто красавчик, Пьетро!

      Я кинул скальпель в саквояж, на миг замер, искажая голосовые связки, и спросил своим новым голосом:

      – Пьетро? С чего ты взяла?

      Софи рассмеялась волнующим грудным смехом.

      – О, тебе меня не обмануть, даже не надейся. Узнаю в любом обличье, так и знай.

      Она не шутила, и эта уверенность меня откровенно обескуражила.

      – Я что-то упускаю? Скажи! Это важно!

      Госпожа Робер указала пальцем чуть ниже живота.

      – Твое мужское достоинство, Пьетро. Всякий раз оно остается… неизменным.

      Я фыркнул.

      – Откуда такая категоричность? Объективности ради тебе стоит познакомиться с ним поближе!

      Софи покачала головой.

      – Не надо все усложнять, Пьетро. Нас слишком многое связывает, чтобы впутывать в отношения еще и постель.

      Я лишь кивнул, и тогда хозяйка клуба вытащила из ридикюля и протянула мне не слишком новый на вид, если не сказать – изрядно потрепанный паспорт. Я раскрыл картонную карточку, прочитал:

      – Жан-Пьер Симон, – и удивленно хмыкнул. – Не Робер?

      – Ты не родной брат, только кузен.

      Согласно отметкам пограничной службы Жан-Пьер Симон прибыл на остров два месяца назад и больше Атлантиду не покидал, а внесенное в соответствующие графы описание внешности законного владельца паспорта подходило к моему нынешнему облику наилучшим образом.

      – С этим Жаном-Пьером проблем не будет? – поинтересовался я на всякий случай. – Не всплывет в самый неподходящий момент?

      – Нет, он отбыл в Новый Свет по фальшивым документам.

      – Неприятности с законом?

      – Карточные долги.

      Я положил паспорт на стол и передвинул к зеркалу один из стульев.

      – Подстрижешь? Эти патлы портят мне весь образ!

      Софи пригляделась к развешанным на стенах листам с набросками и кивнула.

      – Сделаю, – пообещала она, стянула с рук кружевные перчатки и достала из саквояжа ножницы и расческу.

      Я уселся на стул и спросил:

      – Как все прошло с полицией? Твои высокопоставленные знакомые замолвили за тебя словечко?

      Хозяйка клуба поморщилась.

      – Учитывая обстоятельства, всем показалось разумным не предавать