Безликий. Павел Корнев

через дорогу полицейские оказались в штатском. Один, с громоздким пистолетом в руке, прошел в переулок, но преследовать костоломов не стал и вернулся на тротуар.

      – Никого, – оповестил он напарника.

      Тот убрал свисток в карман и спросил:

      – С вами все в порядке?

      – Нормально, да, – подтвердил я, поднял с брусчатки кепку и несколькими хлопками о колено стряхнул с нее пыль.

      – Что случилось?

      Я нацепил кепку и спокойно сообщил:

      – Хотели бумажник отобрать.

      Сыщики посмотрели на меня с неприкрытым сомнением, но с расспросами приставать не стали. Тот, что ходил в переулок, вытащил из кармана сложенный вчетверо листок, развернул его и продемонстрировал портрет, явно исполненный полицейским художником со слов свидетелей или пострадавшего. Слишком уж неестественно худым выглядело изображенное на бумаге лицо. Впалые щеки, тонкие губы, высокий лоб и глубоко запавшие глаза.

      – Видели его? – спросил сыщик.

      – Нет, – ответил я без малейших колебаний.

      – Может, взглянете? – нахмурился второй полицейский.

      Я усмехнулся.

      – Такого увидишь, потом кошмары сниться будут. Нет, мсье, я его не встречал.

      – Если увидите, сразу сообщите ближайшему постовому!

      – Всенепременно! – пообещал я и полюбопытствовал: – Натворил что-нибудь серьезное?

      – Отъявленный луддит, – сообщил сыщик. – Устраивает диверсии на электрических подстанциях.

      – Ужас какой!

      Я раскланялся с полицейскими, и те отправились с портретом на обход питейных заведений. Едва ли они узнают там хоть что-то полезное. Пусть район и не самый пропащий, да только народ тут обитает все больше не из болтливых.

      Перебежав через дорогу, я поднялся на крыльцо «Сирены» и толкнулся внутрь, но дверь оказалась заперта. Пришлось идти к черному ходу. Там на выставленном на улицу табурете курил Гаспар. На коленях у него лежала свернутая газета.

      – Кузина у себя? – спросил я.

      – Ага, – зевнул испанец, откинулся спиной на стену дома и надвинул на лицо кепку.

      – Поаккуратней, – предупредил я. – Ходят тут всякие…

      Гаспар ничего не ответил, лишь вынул из кармана и сунул под газету наваху.

      Я прошел внутрь и зашагал по коридору, а когда из костюмерной комнаты прямо передо мной вывернула несшая ворох платьев рыжая танцовщица, не удержался и хлопнул ее чуть ниже спины.

      – Ай! – взвизгнула девушка, резко обернулась и состроила досадливую гримасу. – А, это вы…

      Я расплылся в своей самой обаятельно улыбке и предложил:

      – Пропустим вечером по стаканчику вина?

      – Вот еще! – фыркнула рыжая привереда.

      – Жаль, очень жаль.

      Тогда танцовщица с интересом прищурилась.

      – И даже не станешь обещать замолвить за меня словечко перед кузиной? – спросила она.

      – Как я могу опуститься до столь банального вранья?

      Девушка улыбнулась.

      – Хорошо,