Из Парижа в Бразилию по суше. Луи Буссенар

и Жюльен подогнали свои нарты к головным.

      – Волки, – сообщил им Алексей, – но я их не вижу.

      – Я слышу их, – пояснил Шолем.

      – И что они поделывают?

      – Гонят оленя или лося.

      Алексей перевел друзьям, что сказал Шолем, и заключил:

      – Неплохо было бы отбить у волков их добычу.

      – Смотри, хозяин, они вон там… – снова заговорил проводник.

      Появившиеся на горизонте темные пятна стремительно перемещались вслед за черной точкой. Поистине только человек, обладающий зрением и слухом якута, мог бы расчленить это непонятное скопище каких-то теней на преследователей и преследуемого и еще услышать при этом дикое рычание голодных зверей.

      Путешественники с проводником схватили ружья. Растянувшийся на сто метров санный поезд превратился в засаду, на которую неминуемо должны были выйти хищники с дичью.

      Черная точка быстро увеличивалась в размерах, пока наконец не приняла облик гигантского лося с ветвистыми рогами. Метрах в шестидесяти от него по направлению к карликовым лиственницам, возле которых застыли в боевой готовности стрелки, неслась сотня сибирских волков.

      Собаки, чуя волков и слыша их резкое, горловое потявкивание, дрожа от страха, взъерошив шерсть и опустив хвосты, молча жались к нартам.

      Не подозревая о новой опасности, сохатый, спасаясь от преследователей, быстро нагонявших его с злобным рычанием, мчался прямо на нарты, где находились Жак и Жюльен.

      Когда от них до лося осталось сто метров, Жюльен приложил ружье к плечу. Как только животное приблизилось к саням метров на сорок, он, придерживая оружие левой рукой, упрятанной в меховую варежку, стряхнул быстрым движением точно такую же рукавицу с правой руки и нажал на спусковой крючок. Пуля с сухим треском вонзилась в голову сохатого точно между глаз, и он, наклонив рога, рухнул с пробитым черепом шагах в двадцати от стрелка.

      – Браво! – закричал Жак, восхищенный метким выстрелом. – Триста килограммов мяса не повредят нашим собачкам!

      Жюльен, не обращая внимания на восторженные вопли друга, отчаянно тряс правой рукой, дышал на пальцы и громко ругался.

      – Что случилось? – спросил Жак.

      – Да кожа моя осталась на курке! Ведь металл на морозе жжет, как раскаленное железо.

      – Ожог от мороза? Не правда ли, весьма любопытно!

      – Черт тебя побери, тебе бы так! Да и я хорош! Забыть про волков, которые вот-вот отберут пищу у наших собак!

      Быстрым движением он стряхнул рукавицу с правой руки и нажал на спусковой крючок

      – Теперь моя очередь стрелять!

      – Только поосторожней, чтобы не оставить кожу на спусковом крючке. Как это ни глупо, но я упустил из виду, что металл, касаясь органических тканей на сильном морозе, моментально забирает у них тепло и одновременно как бы обжигает их.

      – И что же мне делать?

      – Обмотать руку тряпкой или концом башлыка, да побыстрее: у волков отличный аппетит!

      – Они совсем не похожи на