Очерки дореволюционной истории Надеждинского района. Валентин Пак

производящих почтовые операции», изданного во Владивостоке в 1912 году. В то же время, согласно академическому изданию «История Дальнего Востока СССР», в Приморской области отмечалась «большая концентрация войск», когда «ежегодно увольнялись в запас тысячи солдат и матросов, часть из которых оставалась в крае на постоянное жительство». Численность войск обычно не афишировалась. Поддаётся ли этот интригующий фактор учёту? Сделать это возможно по ведомости народонаселения Раздольненского полицейского стана за 1905 год. Там дана следующая раскладка: дворян – 4 человека, духовенства – 57 (30 мужчин и 27 женщин), казаков – 120, корейцев – 2314 (1208 мужчин и 1106 женщин), китайцев – 8189 (7878 мужчин и 311 женщин). И в то же время обозначена численность населения территории, обслуживаемой становым приставом: 35152 человека, «включая крестьян, военных (один генерал), ссыльных, казаков и др.». Простой арифметический подсчёт даёт в остатке 24467 человек. Кто же они, эти другие? Возможно, крестьяне плюс военные?.. Крестьян, как видно из справочника 1912 года, по волости и пяти тысяч не набиралось, значит с большей долей вероятности можно утверждать: военных – преобладающее большинство.

      Для наглядности приведём сведения по Владивостоку. Всё его население, по Всеобщей переписи населения 1897 года, составляло на 28 января 28986 человек, среди них военных почти 12,5 тысяч. Военные – офицеры, солдаты, матросы – в категорию переселенцев, естественно, не входили. Но кто как не они осваивали наш край там, где выставлялись военные посты? Кто корчевал землю ираспахивалпервые огороды? Ктовозводилдороги, мосты, церкви, первые здания? Кто принимали отправлял почту? Солдаты линейных батальонов! Они же были и первыми пограничниками. Они, да ещё матросы Сибирской военной флотилии. Каково им было на краю света? Ответы на вопросы современников даёт мемуарная литература. Второй начальник поста Владивосток лейтенант флота Евгений Степанович Бурачек писал: «…B безлюдной точке, без всяких средств ни сверху, ни снизу, ни справа, ни слева… в роли Робинзона, где ещё требуется ничем и из ничего созидать, охранять, пропитывать, веселить, руководить, лечить…»

      Заселение приморских земель в начале XX века шло параллельно с проведением аграрной реформы министра внутренних дел и председателя Совета министров Российской империи Петра Аркадьевича Столыпина, который хотел сделать Россию великой и, имея реальную власть, кое-что успел. Идея реформатора была проста и заключалась в тесной логической связке: земля и люди. Он полагал передать земельные наделы в личную собственность крестьян, то есть планировал организовать фермерские хозяйства.

      Подготовка к аграрной реформе началась именно с Дальнего Востока. По «Временным правилам для образования переселенческих участков в Амурской и Приморской областях» от 22 июня 1900 года, здесь уже тогда предусматривалось хуторское устройство.

      В европейской части России хутора и отруба[4] насаждались в большинстве случаев насильственно, а у нас здесь – не иначе как с согласия обеих сторон:

4

Отруб – в России в начале XX века земельный участок, выделенный из общинной земли (в результате столыпинской аграрной реформы 1906 года) в единоличную крестьянскую собственность (в отличие от хутора – без переноса усадьбы).