Чудесные поэмы. Сборник. Артур Арапов

и поговорки)

      Читателю поэмы предстоит решить интересную математическую задачку: сколько ангелов в поэме «Ангел»? Судя по простоте стиля, в тексте должно крыться не менее сотни благих существ. Но простота эта слишком озорная и гармоничная, чтобы быть случайной, а второй слой сюжета, кое-где выступающий из-под первого (частью его является загадочный и опасный антагонист героя) заставляет усомниться в том, что все действительно так просто. Главный герой поэмы «Ангел», принадлежит к интересному типажу, имея общие черты как с, например, лесковским Левшой, так и с «Человеком с Пятью Не» из одноименной повести Шефнера. Его действия трудно предсказать, его скрытые возможности не поддаются определению, а единственная заметная слабость, на мой взгляд, заключается в том, что слабостей герой не имеет, уступая лишь двум вещам: женской красоте и превосходящей магической силе противника. Уверен, что надежда автора сбудется, и настроение читателя непременно улучшится. Тому залогом и мягкая ирония рассказчика, и живые диалоги персонажей, и умение автора видеть мир сквозь призму надежды. На что? На настоящее, не извне приходящее чудо. Чудесного чтения!

Редактор литературного журнала «Точка Зрения»Михаил Майгель

      1

      Он был жалок, убог, печален.

      Часто кашлял и шмыгал носом.

      «Дурачок» – ему вслед шептали

      Все подряд, и глядели косо.

      Делал вид, что не обижался,

      Был приветлив, учтив, радушен.

      Притворялся, и улыбался,

      Пропуская смешки сквозь уши.

      «Смейтесь! – мыслил. – Смотрите сверху!

      Я вас выше! Уж я-то знаю!

      Ваш удел – мерить вашей меркой!

      И за это я вас прощаю!»

      Он бродил, незаметной мышкой,

      В переулках, где меньше шума,

      Спрятан в серенькое пальтишко,

      Весь утоплен в каких-то думах.

      По ночам кто-то роет норы,

      В темноте, да в любвеобилии…

      И, конечно, не видел город,

      Как себе он построил крылья!

      Он с балкона шагнул, готовый

      Испытать остроту полёта,

      И… взлетел! – словно лист кленовый! —

      Для себя, а не для почёта.

      Пролетел он над крыш хребтами —

      Изголовьями спящих зданий —

      И, за городом, над полями,

      Всё парил, до зари до ранней.

      Приземлился: устал. Снял крылья,

      Положил их в мешок походный,

      И обратно, в мир косорылья,

      Пешим шагом, в свой дом высотный.

      Вот, идёт… Под ногами травы

      Намурлыкивают о вечном.

      Травы правы, – конечно, правы! —

      Что приветливы с первым встречным!

      Птицы трелью трещат, ликуют:

      Им неведом удел бескрылый;

      Жрут червей, да и в ус не дуют!

      Свет им божий – родной и милый!

      Стадо мух пронеслось над носом,

      Громко хлопая крыльев хором,

      Скрылось там, где-то за навозом,

      Что кучкуется косогором…

      Хат трухлявых рядочек узкий…

      Там, внутри, детвора… иконки…

      Мужики те, что пьют «по-русски»,

      Полногрудые их бабёнки…

      Вдруг, он видит, корову доит

      Молодая доярка… Фея!

      Залюбуешься молодою!

      Встал как вкопанный он, глазея.

      А она, не заметив взгляда,

      Песню звонкую петь пустилась.

      (Оттопырился край халата…

      Часть груди её оголилась.)

      Ветерок дунул над покосом,

      Свежий запах пронёс осоки…

      Он закашлялся, шмыгнул носом,

      И мешок уронил под ноги!

      «Ой! Ты кто?!» – испугалась Фея.

      «Я, – сказал он, подумав. – Ангел!»

      «Бе-е – е» – бесстыже косясь, проблеял

      Козлик, пасшийся на полянке.

      Фея:

      – Ангел?! Странно… А где же крылья?

      Ангел:

      – Тут, в мешке… (указал под ноги)

      Чтоб людей не смешить, их скрыл я,

      Как советовали мне боги.

      Мы и так часто воду мутим,

      Прилетая сюда из Рая:

      Что летать на потеху людям,

      Души алчущих искушая?

      Да… он мудр, это видно сразу.

      Но ужасно несимпатичен

      (Даже, будто, противен глазу),

      Но… так странен и необычен!

      В