Чумной поезд. Дмитрий Янковский

Точнее, у нас. Так что давайте пока отложим субординацию, правда. В городе очаг по форме А20.

      В трубке тут же раздался грохот пластика и частые гудки. Похоже, Георгий Шарифович не просто бросил трубку, а она выпала из его рук, а сам он помчался в лабораторию.

      Через три минуты заведующий распахнул дверь и перескочил через порог.

      – Вы уверены?! – спросил Георгий Шарифович у лаборанта, пытаясь совладать со сбившимся дыханием. – Уверены в том, что сообщили мне по телефону?

      – Вот стекла. Смотрите. – Лаборант кивком указал на микроскоп.

      – Откуда доставили образец?

      – Из больницы «Скорой помощи», травматология.

      – Господи? Да при чем тут травма?

      – Вот направление. Видите? Отделение травматологии, диагноз двухсторонняя пневмония. Материал – мокрота. В мокроте сами увидите…

      – Что я увижу? – Георгий Шарифович наклонился к микроскопу. – Не перекрашивали? Может, на других стеклах выглядит иначе?

      – Везде одинаково. На перекрашивание уйдет еще час. Пять стекол, и везде как на ксероксе. Причем, судя по количеству эритроцитов и бактерий, это уже «малиновый мусс». Макрофаги набиты ими, как гранаты зернами. Детрит в лизосомах есть, но это разгар воспаления. Если верить руководству Евдокимовой из НИИ, то это пик воспаления.

      – Хочешь, чтоб я произнес? – Георгий Шарифович оторвал взгляд от окуляров микроскопа и разогнулся.

      – Давайте вызовем еще кого-нибудь. Я ведь с этой бактерией дела не имел. Теоретически только. Лекции, семинары, учения по нашей линии и МЧС. Может, это и не она?

      – Чертовски похожа. – Георгий Шарифович пустил струйку воды из кулера, набрал в ладошку и умыл скуластое лицо. Затем покосился на лаборанта и добавил: – Может, сперва удостоверимся на электронном микроскопе?

      – Как скажете. – Лаборант достал из шкафчика коробочку с материалом и уложил ее в герметичный пакет. – Вот материал. Но подумайте. Я помню, что при малейшем подозрении, даже по клинике, сначала поднимается тревога, а потом ищется подтверждение. Вас ведь никто не накажет, если мы сообщим о выявлении возбудителя в материале.

      – Не накажет, – согласился Георгий Шарифович.

      Он посмотрел на пакет таким же взглядом, каким бы окинул водородную бомбу на боевом взводе с работающим часовым механизмом.

      – А вот если мы переосторожничаем, ваша голова слетит первой, – закончил мысль лаборант. – Уж простите за откровенность.

      – Электронную микроскопию в любом случае надо делать. И антигенное типирование. Сейчас или позже, все равно надо точно выяснить, к какому серовару относить эту дрянь.

      – Вы полагаете, что это может оказаться обычным иерсиниозом? – Лаборант усмехнулся. – Тех-то я очень хорошо знаю. Тоже не киски, но «зрачка» нет.

      – Ладно, время работает против нас. Когда взяли материал?

      Лаборант разгладил полиэтилен на баночке, чтобы лучше было видно направление.

      – Двенадцать сорок пять, – ответил он.

      – А