Изумрудный атлас. Огненная летопись. Джон Стивенс

Волшебник остановился и обернулся к нему.

      – Да, – просто ответил он, – последняя книга называется Книга смерти. Но сейчас нам совершенно незачем об этом беспокоиться. – Несколько мгновений он пристально смотрел на мальчика, свет факела отражался от стекол очков волшебника, поэтому казалось, будто в глазах у него танцуют языки пламени. – Хьюго был прав. Ты действительно очень похож на своего отца.

      И вновь, несмотря на все, что случилось и еще должно было случиться, Майкл почувствовал, как тепло разлилось по всему его телу, от груди до кончиков пальцев. Он даже не подумал подавлять это чувство.

      Он только сказал, очень тихо:

      – …классно.

      – Да, – ответил волшебник. – Это классно.

      Через десять ярдов они нашли надписи. На стене туннеля, до гладкости отшлифованной песком, чьей-то рукой был вырезан тот же символ – три сцепленные друг с другом круга, – что и на могильной плите. Чуть ниже в стене было выбита надпись на совершенно незнакомом Майклу языке. Чем-то – прежде всего причудливостью и детальностью прорисовки знаков – текст напоминал что-то китайское или японское, только символы на стене располагались без единого пробела, сплошным потоком, так что Майкл не мог бы сказать, как следует читать написанное – слева направо, справа налево, сверху вниз или, напротив, снизу вверх.

      Про себя он решил, что это очень красиво.

      – Восхитительно. – Доктор Пим поднес свой факел к стене и схватил Майкла за плечо. – Ах, столько лет я искал… Мы близки, очень близки…

      – Что тут написано? – спросил Майкл. – Вы можете прочитать?

      – Могу. Эта надпись сделана на древнем языке, на котором написаны Книги начал. Это клятва Ордена стражей. – Волшебник указал на надпись под символом и стал читать вслух, его голос эхом отлетал от стен: – «Призываю всех в свидетели, что я поклялся отдать свое дыхание, свою силу и саму жизнь исполнению этой священной задачи. Да никто не причинит вреда тому, что я поклялся охранять. Я клянусь, и только смерть освободит меня от этой клятвы».

      Майкл решил, что это очень хорошая клятва. Конечно, если бы ее написали гномы, здесь непременно присутствовали бы красочные упоминания расколотых вражьих шлемов и зароков, закаленных в горнилах вечности, но жизненный опыт научил Майкла, что нельзя требовать от всех следования высоким стандартам гномов.

      – Та-ак, а что у нас здесь… – продолжал доктор Пим, ткнув пальцем в нижний фрагмент текста. – Так-так… «Я не справился со своей миссией. То, что мною оставлено, оставлено в надежде, что однажды сюда придет Хранитель. Выбери правильно – и никогда не умрешь. Выбери неправильно – и присоединишься ко мне… И пусть три сделаются одним».

      – Что это значит? – спросил Майкл.

      – «Три сделаются одним» – это, безусловно, намек на Книги начал. Согласно преданию, однажды три книги будут собраны вместе, после чего они сообща исполнят свое предназначение. Но меня больше интересует вот это место: «То, что мною оставлено, оставлено в надежде, что однажды сюда придет Хранитель».