Точка сингулярности. Ант Скаландис

– она же с ума сойдет за компанию с Верой Афанасьевной. А позвонить и сказать, что заночует у Кругловой!.. Тогда уж надо на Симе и жениться.

      Мороз пробирал до костей, едва удерживая сигареты в скрюченных пальцах, он смолил одну от другой, а после курево кончилось, и Редькин зашел в здание вокзала, рискуя пропустить долгожданную электричку, и обнаружил, что в вокзале за продувными стеклянными дверьми такая же холодина, или это просто внутри уже вымерзло все, там, глубоко внутри, под кожей и ребрами, где хранится обычно главное человеческое тепло …

      И как он не простудился в тот раз?! Впрочем, известно как. В дороге даже читать не мог. Ехал, как пьяный, на автопилоте, а в дом вошел и оттаял враз. Все уже спали, кроме Маринки.

      – Ну как, нормально?

      – Все просто отлично! – стуча зубами, процедил Редькин.

      – Замерз? – заботливо поинтересовалась супруга.

      – Не то слово! Еще чуть-чуть, и я бы там помер, в этом гребаном Железнодорожном!

      – Раздевайся скорее, я тебе сейчас водки с перцем налью, – предложила Маринка.

      И так это его тронуло, что он обнял супругу, прижал к себе, прошептал нежно:

      – Спасибо, Маришка!

      И тут же следующую мысль высказал вслух, не удержавшись:

      – А эта потаскуха Круглова кроме кофе ничего мне не предложила!

      – За что ты ее так? – удивилась Маринка. – Отличную же нам книгу раздобыла.

      – Да не в том дело! Просто ей без мужа, по-моему, трахаться не с кем – вот она на мужиков и бросается, как ведьма.

      – И на тебя, что ли? – Маринка игриво (а вовсе не обиженно) улыбнулась.

      – Н-ну, почти… Клеилась ко мне отчаянно. Честное слово.

      – Да иди ты! У нее же сын там, почти взрослый…

      – Ну и что, сын? Двенадцать лет ему, но мне кажется, она и при нем кого хочешь трахнет.

      – Тимка, чего ты мелешь?

      Маринка спрашивала добродушно, весело, без малейшей тени подозрения. От этого сделалось еще приятнее, и он рассказал ей все. Все как было на самом деле. Через двадцать лет совместной жизни рассказывать жене все как было на самом деле – это настоящее счастье.

      Они сидели на кухне, пили водку, говорили о сексе, об изменах, о любви, и было уже четыре утра, и спать совершенно не хотелось. Редькин полностью и окончательно отогрелся.

      Но самое любопытное, что и эту трогательную историю Вербицкий выслушал со вниманием. Не перебивая, словно был теперь их семейным психоаналитиком. А впрочем, в стенах Центра содействия браку и репродукции (так, что ли?) подобные истории считались, поди, делом житейским. Однако в итоге юрист от Бога, верный себе, выделил главное и задал ключевой вопрос:

      – Так и что же за семинары такие вел Меуков, из-за которых его жена бросила?

      А семинары-то были примечательные, и подробно рассказала о них Редькину опять же сама Серафима, как раз в тот вечер. Что называется, к слову пришлось. Тематика занятий бывала различной: «Постижение коллективного космического разума», «Укрощение энергии кундалини», «Обучение сознательному