Раны заживают медленно. Записки штабного офицера. Илларион Толконюк

с особым ударением и возвышением голоса. Мы вскочили со своих мест и неистово зааплодировали. Аплодировал и сам Сталин. В зале стали раздаваться торжественные возгласы в честь вождя, в честь партии. Овация длилась несколько минут.

      И.В. Сталин подходит к трибуне и кладет на нее маленькую бумажку, – по-видимому, на этой крохотной бумажке были перечислены вопросы, которые он намеревался осветить.

      За трибуной Сталин не стоял, он занял положение между столом и трибуной. В ходе выступления он время от времени подходил к трибуне и мельком заглядывал в записочку, взяв и снова положив ее на место, занимал прежнее положение. Выступление не по бумаге, не по заранее написанному тексту вызывало к нему еще большее уважение. Не было заметно никаких признаков того, что его выступление стенографируется или как-либо фиксируется. Представители прессы не присутствовали. Нас заранее предупредили, что будет сказано что-то очень важное, доверительное только для нас, не подлежащее разглашению, и потому записывать выступление не разрешалось. Но я все же умудрился основной смысл речи незаметно записать в маленьком блокноте, предусмотрительно захваченном с собой. Записывал я отдельные фразы и слова так, чтобы смысл был понятен только мне одному, чтобы никто другой не смог разобраться в моих пометках. Это была неполная и краткая запись, но она позволяет воспроизвести в памяти главное содержание сказанного. Этот блокнотик прошел со мной всю войну, с ним я переплывал реки под огнем противника, ходил по территории, занятой вражескими войсками, и сберег его вместе с партийным билетом, удостоверением личности и пистолетом. Его я берегу и теперь, как дорогую реликвию. Вглядываясь в полустершуюся карандашную запись, я мысленно возвращаюсь в кремлевский зал, и в памяти звучит проникновенная и прозорливая речь И.В. Сталина в преддверии Великой Отечественной войны, неизбежность которой он предсказал уже тогда, предвидя ее вероятный характер, исход и последствия, вселил в нас уверенность в окончательной победе над сильным и коварным врагом.

      Полагаясь на не подводившую меня память и скудную запись, я постараюсь изложить это историческое выступление главы партии и вождя советского народа в том виде, в каком оно мне запомнилось и представляется сейчас, спустя многие годы. Может статься, что я и допущу незначительные неточности и неисчерпывающую полноту речи И.В. Сталина из-за несовершенства человеческой памяти, подверженной размыванию потоком времени, но я уверен, что общий смысл ее передам правильно.

3

      Свое выступление И.В. Сталин разделил на разные по значимости и объему части. Говорил он спокойно, ровным голосом, четко выражая каждое слово, отчерчивая каждую фразу, как законченную мысль. Сильно заметный грузинский акцент не мешал четкости выражений и яркости речи. От этого она приобретала особую самобытную окраску и неповторимость.

      Как только стихли аплодисменты, оратор сердечно приветствовал выпускников академий и поздравил