Думаю, как все закончить. Иан Рэйд

в то же время кажется старой. Когда все началось? А может, эта мысль не родилась в моей голове, а была внедрена в мое сознание, разработана предварительно? Заимствована ли невысказанная мысль? А может, на самом деле я все знаю с самого начала. Может быть, так это заканчивается всегда.

      Джейк однажды сказал:

      – Иногда мысль ближе к истине, к действительности, чем поступок. Сказать можно все, что угодно, сделать можно все, что угодно, но подделать мысль нельзя.

      Подделать мысль нельзя. Вот о чем я думаю сейчас, в данную минуту. Меня это тревожит. Очень тревожит. Наверное, мне следовало знать, чем все закончится для нас. Может быть, конец был написан прямо с самого начала.

      На дороге в основном свободно. Кругом тишина. Безмолвие. Здесь гораздо тише, чем можно себе представить. Здесь есть на что посмотреть, только не на толпы людей, не на многочисленные здания или дома. Небо. Деревья. Поля. Изгороди. Дорога и обочины, засыпанные гравием.

      – Хочешь остановиться, выпить кофе?

      – Нет, пожалуй, – говорю я.

      – Здесь последняя возможность что-то найти, а дальше начинается настоящая глушь.

      Я в первый раз навещаю родителей Джейка. Точнее, навещу их, когда мы доберемся до места. Джейк – мой парень. У нас с ним все началось не слишком давно. Мы впервые вместе куда-то едем, впервые отправились в долгую поездку, поэтому странно, что я испытываю тоску из-за наших отношений, из-за него, из-за нас. Мне следовало бы испытывать радостное волнение, с нетерпением ждать первой встречи с его родителями, надеяться, что она станет не последней. А я не радуюсь. Совсем.

      – Не хочу ни кофе, ни перекусывать, – повторяю я. – Лучше оставить место для ужина.

      – Вряд ли сегодня нас ждет обычный пир горой. Последнее время мама очень устает.

      – Но она ведь не против? Не против того, что я приеду?

      – Нет, она будет рада. Она рада. Мои родители хотят с тобой познакомиться.

      – Здесь одни коровники! Серьезно.

      В самом деле, по пути сплошь попадаются коровники. Я столько коровников не видела много лет. А может, никогда в жизни. Все они похожи. Где-то коровники, где-то конюшни. Овцы. Поля. И коровники. И такое огромное небо.

      – Здесь на шоссе нет освещения.

      – Здесь не такое плотное движение, чтобы освещать дорогу, – говорит он. – Ты уже, наверное, заметила.

      – Должно быть, ночами тут по-настоящему темно.

      – Да.

      У меня такое чувство, будто я знаю Джейка дольше, чем на самом деле. Сколько мы с ним знакомы… месяц? Полтора месяца, семь недель? А ведь мне следовало бы помнить точно… Пусть будет семь недель. У нас настоящий роман; мы испытываем редкую в наши дни и сильную привязанность. У меня в жизни не было ничего подобного.

      Я разворачиваюсь на сиденье к Джейку, согнув левую ногу и подложив ее под себя, как подушку.

      – И что же ты им обо мне рассказал?

      – Кому, родителям? Я рассказал достаточно. – Он быстро смотрит на меня.

      Мне нравится его взгляд. Я улыбаюсь. Я очень к нему привязана.

      – Что ты им рассказал?

      – Что познакомился с красивой девушкой, которая пьет слишком много джина.

      – Мои родители не знают, кто ты такой, – говорю я.

      Он думает, что я шучу. А я не шучу. Они понятия не имеют о его существовании. Я не рассказывала им о Джейке, не говорила даже, что познакомилась с парнем. Ничего. Меня все время гложет мысль: надо было им сказать хоть что-нибудь. Возможностей у меня было достаточно. Просто я никогда не чувствовала себя настолько уверенной, чтобы что-нибудь сказать.

      Джейк как будто хочет заговорить, но передумывает. Он включает радио. Негромко. Мы несколько раз крутили ручку настройки, но нам удалось поймать только одну музыкальную станцию с музыкой кантри. Там старые песни. Он кивает в такт и мурлычет себе под нос.

      – Никогда раньше не слышала, чтобы ты напевал, – замечаю я. – У тебя неплохо получается!

      Вряд ли мои родители узнают о Джейке – не только сейчас, но и потом, задним числом. При этой мысли мне становится грустно, а мы едем по пустынному шоссе на ферму его родителей. Так эгоистично, так эгоцентрично! Надо поделиться с Джейком своими мыслями. Но говорить о них очень тяжело. Как только я заикнусь вслух о своих сомнениях, пути назад уже не будет.

      Я более или менее решилась. Я почти уверена, что положу всему конец. Даже перспектива знакомства с его родителями теперь не так на меня давит. Любопытно взглянуть на них, но, помимо всего прочего, я чувствую себя виноватой. Не сомневаюсь, он считает, что, согласившись поехать к его родителям, я принимаю на себя какие-то обязательства. Эта поездка – свидетельство того, что наши отношения развиваются.

      Он сидит рядом со мной. О чем он думает? Он и понятия ни о чем не имеет. Придется нелегко… Я не хочу причинять ему боль.

      – Откуда ты знаешь эту песню? Кстати, по-моему, мы ее уже слышали. Два раза…

      – Это классика кантри, а я вырос на ферме. Такие