Броня Балтики. Илья Дроканов

доводится бывать на кораблях. Стрельцов стоял немного сзади и с уважением смотрел на работу молодых моряков.

      Обернувшись к нему, Арцишевский затянул ремешок фуражки под подбородком и произнес:

      – Илья Иванович, сейчас пройдем узкость и «попылим» прямиком на Гельсинки.

      Стрельцов было удивился неуместному на флоте слову «попылим», но понял, что пехотное понятие «ввернуто» для шику. Он чувствовал, что у командира корабля хорошее настроение, улыбнулся и ответил:

      – Командуйте, Антон Генрихович, в пути успеем наговориться.

      Слева по борту остался портовый маяк. На открытом просторе Финского залива поднялся свежий ветерок, корабль ощутимо закачало на волне. Командир отдал помощнику новые распоряжения:

      – Скорость поднимем до двадцати узлов, пойдем курсом двадцать. Меньше качать будет. При подходе к Гельсингфорсу переложимся против ветра.

      Наклонившись к медному раструбу переговорного устройства, протяжно крикнул:

      – Машине!

      Снизу послышалось утробное:

      – Есть – машине!

      – Егорыч, как у тебя сальники, не текут?

      – Все в порядке, ваше благородие!

      – Держи, Егорыч, сто двадцать пять оборотов.

      – Куда столько, мы что – в бой?

      – Исполнять! Поговоришь у меня…

      – Есть – держать сто двадцать пять оборотов!

      – Так-то!

      Корабль напрягся и рванулся вперед рассекать мелкую и злую балтийскую волну. Качать стало меньше, Арцишевский пригласил Стрельцова в свою каюту. Расположились за узким столом, один – на койке, другому, как почетному гостю, достался единственный стул.

      Вестовой принес на подносе два стакана чаю, порезанный лимон, колотый кусками сахар и баранки с маком. Хозяин поднял подстаканник со стаканом и многозначительно произнес:

      – Ваше превосходительство, лейтенант Арцишевский! Представляюсь по случаю присвоения очередного звания и назначения командиром корабля. Простите, бога ради, Илья Иванович, не было прежде случая представиться.

      – Да будет вам чиниться! Рассказывайте по существу: что, когда, где?

      Антон Генрихович сделал глоток горячего чаю, отставил стакан и, пожав плечами, сообщил:

      – История, собственно, короткая. После кончины Николая Оттовича мне показалось, что восьми месяцев службы в штабе будет достаточно. Я на «Рюрике» башней главного калибра командовал, а в сентябре прошлого года после нескольких боев он перевел меня в штаб. Дело важное, но я в душе командир, а не штабной офицер. Потому и обратился к Керберу с рапортом направить на корабли. Людвиг Бернгардович ни в какую: из штаба всех отпущу, а кто работать будет? Неожиданно выручил командующий, который назначил Александра Васильевича Колчака флаг-капитаном по оперативной части. Я – к Александру Васильевичу с той же просьбой. Он был не против и замолвил за меня словечко перед Каниным. На эсминцах часто подвижки на офицерских должностях случаются: корабли из боевых действий не выходят. Меня вот на «старичка» назначили командиром, «Резвому» шестнадцать лет нынче – это один из самых старых кораблей флота. Тут же срок звания