Рейд во спасение. Гай Юлий Орловский

И почему уходит по одиннадцати? Если уж я человек?

      Азазель произнес таинственно и с гордостью:

      – Полагаю, божественный свет генерируется самими человеками. Душа человека, как повелось со времен Адама, – истинная частица Всевышнего. А на сегодня вместо одного Адама уже восемь миллиардов этих любопытных морд с топотом и гиком носится по планете! Понял? А во‑вторых… это главнее, огонь их душ горит все ярче! И, возможно, придется ставить и двенадцатую антисфироту, чтобы сохранить в мире равновесие энергий… Ладно, закрой рот, а то Аграт влетит. Пойдем за стол, там откроешь. У тебя не рот, а пасть. Настоящая пещера, хоть и не Аладдина, не Аладдина, а так, всего лишь Крубера или Мирольда… Сири!

      – Все готово, – ответил голосок из середины комнаты, – как вы и велели, сагиб, красное мясо… хотя это вредно, Минздрав предупреждает!

      – Что в рот полезло, – буркнул Азазель, – то и полезно.

      – То ли полезло?

      – Полезно! – сказал Азазель, повысив голос. – У меня что, дикция нарушилась?

      – Это я вам подгавкиваю, сагиб! Как вы любите.

      Азазель буркнул что-то непонятное, распахнул дверцу кухонной печки. Оттуда вырвались аппетитные запахи жареного мяса и лука. Михаил увидел аккуратные ряды металлических шампуров с нанизанными ломтиками, Азазель вытащил четыре прутика и положил поровну на тарелки себе и Михаилу.

      – Чуть перекусим, – сказал он деловым голосом, – и снова за работу. Тебе срочно нужно научиться управляться с тем, что в тебе теперь есть… Синильду позовешь?

      Михаил даже отшатнулся на спинку стула от такого неожиданного перехода.

      – Синильду? – переспросил он. Уже медленнее стащил зубами куски мяса с металлического прута, прожевал и повторил: – Синильду?.. Она тебе понравилась?

      Азазель взглянул с изумлением и негодованием.

      – Мне? Это же тебе понравилась!

      – Еще как, – согласился Михаил. – Где ты ее, говоришь, отыскал? В бюро эскорта?.. Красивые там, видать, женщины.

      Азазель стащил все куски мяса с прута, а его со звоном зашвырнул в распахнутый зев моечной машины.

      – Красивые, – подтвердил он с некоторой настороженностью. – Все рослые, статные, настоящие королевы! С такими любой миллиардер может показаться с гордостью хоть на вернисаже, хоть где.

      – И даже стрелять умеет, – сказал Михаил с расстановкой. – В актрисы, говоришь, мечтает?

      – Да они все мечтают, – ответил Азазель. – А что, тебя что-то тревожит?

      – Да просто удивительная женщина, – проговорил Михаил медленно. – И чуткая… Помнишь, ты сказал, мужчины уединятся в курительной комнате, а Синильде предложил посмотреть свою коллекцию фильмов…

      – Помню, – подтвердил Азазель заинтересованно, – и что?

      – Потом, – сказал Михаил, – когда мы наговорились, ты сказал, что пора ее позвать, и она тут же вышла из дальней комнаты и сказала, что успела скачать себе какие-то фильмы.

      Азазель сказал довольно:

      – У женщин эта… как ее… интуиция. Чувствуют, когда они нужны.