Флейта гамельнского крысолова. Мария Спасская

вешалка за вешалкой, перебирали представленные на накопителях тряпочки.

      – Добрый день, – заученно улыбнулась продавщица, кивнув нам с Сириным, как кивала всем входящим в магазин.

      – Здрасте, – буркнула я, озираясь по сторонам.

      Роман устремился к стойке с кассой и весами и, понизив голос, осведомился у сотрудницы магазинчика:

      – Вы не могли бы уделить мне пару минут?

      – А что такое? – всполошилась женщина, белея.

      – Не беспокойтесь, Нина, я не из налоговой, я представитель страховой компании, – улыбнулся Сирин. – По поводу ограбления в отеле на первом этаже этого дома. Слышали, наверное?

      – Какой кошмар, – закивала продавщица тщательно уложенным каре.

      Видя, что контакт налажен, я оставила Романа продолжать беседу, а сама направилась в дальний угол, ибо углядела там нечто примечательное цвета хаки. Самой мне военизированная одежда без надобности, но Добрыня сходит по подобной амуниции с ума.

      Добрыня пришел в мой дом как компьютерный мастер, да так у меня и прижился. Высокий, рыхлый, с круглым добрым лицом, светлой бородкой, в защитной куртке и с рюкзаком за плечами, прямо с порога представился и рассказал, что отца его зовут Никита, поэтому он самый настоящий, не былинный, Добрыня Никитич. Серьезный и основательный Добрыня произвел на меня благоприятное впечатление, тем более что и я ему понравилась. Он прямо спросил, есть ли у меня парень, я честно призналась, что в данный момент парня нет, Добрыня сказал, что было бы славно попробовать пожить вместе, и я с головой окунулась в новые отношения.

      Большую часть времени, когда не спал, мой не былинный герой восседал перед экраном монитора и создавал компьютерную игру на тему зомбиапокалипсиса. В ногах у него стоял рюкзак, снаряженный по всем правилам выживальщицкой науки, чтобы во всеоружии встретить момент, «когда начнется». В том, что конец света вот-вот наступит, Добрыня нисколько не сомневался, полагая, что это всего лишь вопрос времени. И поэтому запасался всем, что может пригодиться в экстремальных условиях постапокалиптической зимы. В моем кухонном шкафу были стопками уложены бесконечные пачки «Доширака», а на полу возвышалась пирамида из мясных консервов. Подобный пессимизм меня уже начал немного раздражать, но я уговариваю себя, что мой Добрыня – в общем-то парень хороший, а кто сейчас без недостатков?

      Из задумчивости меня вывел запах. В принципе, в подобных магазинчиках он присутствует всегда, и запах этот весьма специфический. Сейчас же пахло свежей выпечкой. Оторвавшись от разглядывания кителей и свитеров военного блока НАТО, я обернулась и увидела девочку лет семи, деловито шествующую перед блондинкой в очках. Блондинка несла бумажный пакет, откуда, должно быть, и исходил умопомрачительный аромат. Дойдя до стула, девочка взгромоздилась на сиденье и, приняв у женщины пакет, строго сказала:

      – Пока я ем булку, можешь, мама, заниматься своими делами.

      – А потом? – автоматически откликнулась