Пропаданец. Евгений Шепельский

как с голодного края, вымели все подчистую. Витаминов им на острове не хватает, что ли…

      – Да еще раскурочили все, до чего руки дотянулись! Ох-ох! Я же говорю – паразиты! – Мудрец начал выкручивать полы халата.

      – Сдается мне, любезный друг Франног, останемся мы сегодня голодными.

      – А также завтра!.. Ох, сын мой! Ты видел себя со стороны?

      – В смысле?

      – Ты смахиваешь на зебру. Эти красные полосы…

      – А, это от веревок. Не слишком опасно. А вот на плече у меня здоровый порез. – Я продемонстрировал рану. – Подлечите?

      Мудрец смотрел осоловело:

      – Угу. Дай только чуток протрев… хр-р-р…

      – Франног, не спать!

      – Хр-р-р…

      – Пожар! Горим!

      – Хр-р-р…

      – Я пошел развращать госпожу Нэйту! Скажу: вы разрешили.

      – Х… р-р-р…

      – Старая алкота. – Я скорчил рожу, прихватил фонарь и вылез на палубу.

      Ночное море казалось огромной зверюгой – беспредельной, отчетливо теплой, погруженной в сон. Зверюга беззвучно дышала, и «Выстрел» тихо покачивался на ее маслянистой шкуре, усыпанной отражением звезд. Месяц прочертил на ней серебряную дорожку.

      Ветерок заметно посвежел и приятно холодил кожу. Я вдохнул полной грудью, едва сдерживаясь, чтобы не закричать во все горло. Я жив! Жив… Как странно повторять это самому себе… Все мертвы, кое-кто – получил участь, куда худшую, чем смерть, а вот я – жив и, если приложу определенные усилия, смогу выбраться из этой передряги. О судьбе Нэйты и прочих, кто попал в плен к пиратам, я сожалел примерно так же, как о голодающих детях Африки или о редакции Charlie Hebdo, подорванной религиозными психами.

      Я поставил фонарь и запрыгал на одной ноге, стягивая поруганные штаны. Исподнее тоже снял, сгреб одежду в охапку и без сожалений выкинул за борт. Тратить остатки воды на стирку глупо. Я нашел обрубок каната, привязал к нему найденную рубаху и забросил в море, хорошенько помотылял, чтобы рубаха набрала воды – после чего отжал ее на свое тело, стер потеки крови и грязь, но не тронул пока рану на плече. Сделав так несколько раз, я пришел к выводу, что условно чист.

      Переступая через змеящийся такелаж и сверкая голым задом (он у меня ничего так, девушки из числа тех, что наблюдают мои приключения – могут подтвердить), Олежек двинулся на корму по липкой от крови палубе. Заметил, что пираты разворотили шлюпку и бочки для воды. Румпель они обработали еще круче – я не нашел даже обломка. Итак, «Выстрел» неуправляем. Что ж, я это предполагал. Ничего, разберемся. Я чемпион по разбиранию, особенно если в руках кувалда или молоток и в пределах досягаемости есть чья-то голова.

      Покойники валялись повсюду. Меркхары не забрали своих павших (зато захватили все оружие), так что народу на «Выстреле» было порядочно – прямо как в маршрутке в час пик. Вытянув фонарь перед собой, я принялся искать обновки. Парниша я крупный, поэтому дело потребовало времени. Наконец, я отыскал рваную, но почти не обагренную кровью рубаху, подштанники, бриджи