Мустанкеры. Ник Одинцов

в орбитальный город.

      Ольга Аркадьевна редко появлялась дома. Всегда казалась недоступной, слишком совершенной для холодного и грязного мира. Отец относился к ней с благоговением, а Тихон – равнодушно. Особой печали от того, что мама далеко, он не испытывал. Только легкую досаду, как в магазине, когда не можешь купить слишком дорогую игрушку.

      Дежнев набросил капюшон, нацепил очки-визоры. Вещица эта была винтажная, довоенная. Старый сервер, встроенный в очки, выдавал прежние названия улиц, магазинов и кафе, которых давным-давно не было, и от этого казалось, что идешь по допотопной беззаботной Москве XXI века.

      Встроенный в капюшон плеер тихонько заиграл старую мелодию.

      Все пораженья и победы суть плацебо,

      Все то же небо надо мной, все то же небо… —

      выводил давно забытый рок-идол.

      Но небо было уже не то. Низкие грязно-бурые тучи изливали на раненый город потоки разбавленного яда. Словно ненависть и горе Серых десятилетий вдруг стали желтоватым раствором и теперь стремились вниз, чтобы утопить мир.

      Под дождем Тихон пробирался по переулкам, переходил по мостикам провалы, на дне которых пузырились желтые лужи. Старики говорили, мол, скоро желтуха промоет карстовое нутро Первопрестольной и Москва уйдет под землю, но в это никто не верил.

      Вот, наконец, и старый дом № 10 в Плотниковом переулке. Дряхлый робот-консьерж по прозвищу Нилыч приветствовал Дежнева и пожелал ему доброго дня.

      Семья Дежневых по сравнению с другими жила неплохо, даже богато. Отец работал на консорциум «Алатырь», восточное крыло транснациональной корпорации «Эбис». Помимо производства источников энергии, «Эбис» контролировала технологию аватаров, занималась развитием систем связи и вооружений. Николай Николаевич Дежнев – один из ведущих специалистов в области тонких коммуникаций, имел приличный доход и большую квартиру в центре. Ему не раз предлагали переехать жить на орбиту, но упрямый ученый не уступал. «Меня интересует взаимодействие людей. Понимаете? Людей! А какое, скажите на милость, взаимодействие в орбитальных городах? Один смех, да и только!» Дежнев-старший отчего-то недолюбливал надоблачных жителей, называл их странным словом «курортники» и, уж конечно, никогда не использовал подобострастное обращение «хевенма» и «хевенпа».

      Тихон быстро поднялся по ступенькам на второй этаж, пристально вглядываясь в каждую трещинку старых стен, каждую неровность пола, словно там мог затаиться ответ, разъяснение его тревоги.

      Железная дверь в коридор была открыта. Это ничего, отец может забыть, он рассеянный. Вот и вход в квартиру. Индикатор блокировки не горит. Значит, и охрана вся отрубилась. А вот это уже плохо. Дверь, установленная специалистами «Алатыря», напичкана электроникой. Она закрывается автоматически и может выдержать любой удар.

      Дежнев напружинился, сжался и медленно вошел в темную прихожую. Привычный запах дома был нарушен незнакомой примесью. Тихон подошел к журнальному столику. Там стоял раритетный