Обретение мира. Николай Басов

тот с подозрением посматривал то на прибывших офицеров, то на «недобитых», по его мнению, рабочих. Наконец, уразумев, чего от него хочет Ростик, вздохнул.

      – Так и быть, если начальство приказало, пойдемте в арсенал. Раз инспекция, подсчеты, ведомости разные… Так тому и быть. – По дороге, пока они шагали по узким улочкам Одессы, неожиданно пожаловался: – Вот ты скажи, Гринев, разве правильно впустую металл жечь? Они его куют, греют почти до двух часов, чтобы он, видите ли, мягче был. А сколько при это металла пережигается?! Другие, нормальные-то ребята в полчаса обходятся, а эти… Лентяи!

      – А разве металл выгорает при ковке? – невинно спросил Ким.

      – А как же? – Казаринов нахмурился еще больше, понял, что зря изливал душу и жаловался этим-то вот… Которые только по небу гонять умеют. – Эта бригада мне досталась из Боловска, они только дерево умеют ковать, а мне сказали – опытные. Знал бы раньше, я бы им и молотков в руки не давал, не то что молот поковочный.

      Дошли до какого-то неприметного строения в центре города, только у ворот его застыли перед начальством целых трое охранников, это ясно обозначало – домик этот не простой склад для банных веников.

      Внутри оказалось гулко и пустовато. На прочных, хорошо прокованных деревянных стендах расположилось разнообразное оружие. У дальней стеночки, в самом темном уголке в пирамидах стояли одноразовые ружья.

      – Сколько их? – спросил Ростик.

      – Да уже три тысячи семьсот семнадцать, – с гордостью сообщил Казаринов. – Зимой Зевс отлично поработал, а когда стало теплее, еще быстрее взялся.

      – Это у него энергии больше стало от солнышка, – предположил Ким.

      – Вот что, – решился Ростик, – я у вас три тысячи пятьсот из них забираю.

      Казаринова, казалось, хватит удар. Он даже возразить ничего не смог. Пришлось Ростику поведать ему все то, что они с Дондиком и остальными вчера решили предпринять. Убеждая и поясняя, Рост подхватил пока одно из ружей, и так дошли до главного, почти уже настоящего административного корпуса города. Казаринов по-прежнему помалкивал, только отдувался, причем на носу у него вдруг прорезались странные морщинки, словно он и хотел наморщить нос, но и понимал, что это – бессмысленно. Наконец, когда все вроде бы стало понятно, спросил:

      – Когда примешься за дело?

      – Сегодня, сейчас.

      – Вода холодная, не лето еще.

      – А что делать? Времени, как всегда, жалко, и терять его попусту… Лучше уж сегодня.

      Так и получилось. С приготовлениями провозились до обеда, вкусно, как всегда в Одессе, пообедали, а потом отправились на берег. Рост уже волок акваланг, который ему доставили. Ружье несла Лада, Ким куда-то сбежал, видимо, у него имелись свои планы, о которых Лада, судя по ее рожице, отлично знала.

      Дошли до лодочной пристани, как величественно назвал это шаткое сооружение из непонятных досок Казаринов. Он, впрочем, посмотрел на Ростика, махнул рукой обреченно и тоже куда-то ушагал. У него-то действительно были дела, возиться с городом ему предстояло почти