Я – Мы. К 100-летию Октябрьской революции. Ирина Бйорно

интеллектуальной издательской системе Ridero

      Введение

      Не рой другому яму – и далее…

      Рой яму, если нечего делать – может, дерево посадишь…

      К 100-летию Октябрьской Революции

      Порядок раньше был таков:

      Богатство – для богатых, а для бедняков

      Бог, царь и церкви утешенье,

      Да русской, горькой водки штоф,

      Что б не упасть от истощенья

      И не сойти с ума от тяжести грехов.

      И был порядок, и жила страна,

      Хоть и не счастлива она,

      Но все ж – жила. Лукавый- воровал,

      Царь – правил, а народ ворчал,

      И граф Толстой о Боге все писал.

      И Бог Толстого – на него он не серчал,

      А только слушал, и России все грехи прощал.

      Но вот Она пришла – не дева, ну и не жена,

      Не русская… Француженка? Иль немка?

      А, может,  древней иудейской крови

      Та барышня была? Но дело в том,

      Что Вся в рванье и с флагом красным,

      С мальчишкой маленьким при ней

      И речью – дерзкой и опасной.

      Она в России принята была

      И стала вдруг хозяйкой в ней.

      Так Революция в семнадцатом прошла,

      И дедов тот порядок – добрый иль не добрый —

      Она метлой безжалостной смела,

      Но новый – справедливый и достойный —

      Построить так и не смогла.

      Семнадцатый царя унёс, унёс и Бога

      Снёс бюрократов старый пантеон,

      Но, проложив кровавую дорогу,

      Не создал нового порядка он.

      Три буквы Бога заменились на четыре —

      КПСС стал вместо храма и Христа,

      А коммунизма тень все вместе там похоронили —

      Мечту Толстого сбросили с моста…

      И вот порядок новый царствует в России:

      Партийным – лучшее, ну а народу? Снова чудеса —

      Все та же водка, колбаса и полное бессилье,

      Когда ты просто винтик у большого колеса.

      Но есть медали, праздники и речи,

      Что льются мёдом из партийных уст,

      И коммунизма призрак бродит, как предтеча,

      По дачам избранных, где стол всегда не пуст.

      И Революция по дачам тем ходила,

      Но здесь её не ждали – кем она для сильных тех была?

      И вот оставили старушку силы,

      И в день осенний дева умерла.

      Ей было только семьдесят с хвостом.

      Не старая, но и не молодая.

      Она не стала матерью, не стала и отцом —

      И умерла – одна и холостая.

      Лежит на кладбище, и кормит червяков,

      И не мечтает больше о свободном мире —

      Ведь царство истины теперь лежит у дальних берегов,

      И счастье – как дыра в кармане – в яхте или в вилле.

      Лежи там тихо и не шелохнись!

      То, что прошло – уж не вернётся снова,

      А правды зеркало – закрой, и власти – покорись —

      Ведь жизнь не проживешь ты за другого.

      Сто лет прошло, но царства истины все нет..

      Сто лет, три поколения, а быть может, эта Революция,

      Толстого новый человек – их просто не было и нет,

      А все кругом – фантазии поллюция…

      Пусть серп и молот, и звезда с крестом

      Нам в эти дни путь правды открывают,

      И Революцию ты не забудь —

      Пусти старушку в дом!

      Пусть люди деву эту никогда не забывают!

      Я

      Я

      «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец» (Ап. 21. 6).

      Я – альфа и омега,

      Я – первый и последний.

      Один в лесу живу я,

      Но лезу в город – петлю.

      Я – белокрылый ангел,

      И я – посланник ада.

      Я землю защищаю

      И обижаю брата.

      Собрав бутылок кучу,

      Я мусор убираю,

      И платья покупаю,

      Хотя мне их не надо.

      Порой я в ад спускаюсь,

      Порой я верю в Бога,

      Порой сижу я дома,

      Порой – зовёт дорога.

      Порой – здоров и весел,

      Порой