Арлангур. Николай Степанов

первый магический знак, сотворенный вчерашним подростком, определял его предназначение.

      У представительниц прекрасного пола предназначений было немного. Девушка могла получить от Великого Сиера способность разбираться в магических травах, залечивать раны, изгонять злых духов, привораживать мужчин, предсказывать будущее и отводить чужое колдовство. Последняя специальность ценилась выше остальных, поэтому и встречалась редко. Из трех десятков юных красавиц только одна оказалась антиведьмой. Знаки, сотворенные ее сверстницами, больше указывали на травниц и лекарей. Самыми довольными выглядели пятеро новообращенных, получивших дар ворожей. Они точно знали, что теперь смогут выбрать себе в мужья любого из стоявших на этой горе парней. Несколько задумчивыми казались обладательницы дара борьбы со злыми духами. Среди женского населения Маргуды эта работа считалась самой изматывающей, но и ее нужно было кому-то делать.

      Наконец наступила очередь мальчишек.

      – С копьем на плато нельзя, – остановил Буртана Блистон.

      – Почему?

      – Сиер решит, что ты хочешь подсказать ему собственное предназначение. Великие этого не любят.

      Юноша слегка побледнел, но постарался с чувством достоинства оставить оружие в нескольких шагах от заветной черты. Через пару минут отроки выстроились на священном месте и устремили свои ладони к небу. Будущие воины, охотники и землепашцы исполняли свою песню стоя.

      Буртан после ритуала был вызван первым и сотворил знак огня. Напряжение среди взрослых заметно ослабело.

      «Повезло, – не без зависти подумал Арлангур. – С таким даром можно хоть куда. И в воины возьмут, и в охотники, и в кузнецы». Брату-близнецу повезло меньше: у него получился символ ветра. С таким либо к торговцам, либо на мельницу.

      Чистых огненных знаков сегодня встречалось немало, попадались также смешанные: земля с водой, вода с ветром. Кому-то выпал символ власти над животными, парню, стоявшему рядом с сыном охотника, достался знак лесного проводника, но изваяния животного, пронзенного копьем, не выпало никому. «Еще бы! Знак охотника достанется мне. Потому что я его хочу больше других», – утешал себя белобрысый отрок. Он так увлекся созерцанием чудес, вытворяемых сверстниками, что не заметил, как оказался в одиночестве на ставшем вдруг таким огромным выступе. «Почему меня никто не зовет? Забыли они, что ли? Или я так увлекся, что не расслышал? Но этого же не может быть!» Юноша знал, что не имеет права сойти с места, пока к нему не обратятся старшие.

      – Арлангур, покажи свои ладони, – наконец раздался властный голос Прэлтона.

      Парень опустил руки вниз, и веселье, царившее на Лысой горе, разом угасло. Цвет кожи оставался прежним.

      – Сиер не услышал тебя! – сказал глава клана Быстрого огня. «Вот, значит, в кого промахнулась норкорда. В белобрысого мальчишку, не проигравшего ни одного поединка своим сверстникам, в удачливого Арлангура. Жаль. Очень жаль