Что скрывают красные маки. Виктория Платова

способ лучше?

      – Я поговорю с ним. Может, он и не видел ничего.

      – Примерно это он и скажет тебе: я ничего не видел. Я бы так и поступил на его месте. А потом ждал бы, когда добренький Шух меня отпустит. Шух ведь лучший парень на свете. Одна беда, он – убийца.

      – Заткнись!

      – Боишься, что сопляк услышит?

      – Я… я не убивал.

      – Несчастный случай, а-ха-ха-ха! Плавали, знаем. Сам себе этим мозги канифоль. Мне – не надо.

      – Я не сделаю того, что ты предлагаешь.

      – Мне свистеть?

      – Подожди. Должен быть другой выход.

      – Нет другого выхода. Либо ты отпускаешь сопляка, либо решаешь проблему.

      – Должен быть другой выход.

      – Прикинь, как расстроятся твои родаки, когда узнают, что произошло. Знаменитость всесоюзного масштаба – и такая запендя. А остальные тебя на куски порвут. И больше ни одного фильма. Ни одного, брателло Шух.

      – Я… не могу этого сделать.

      – Да брось ты. С сучкой ведь прокатило. Как по маслу. Э-э… Ты чего? Никак блевануть задумал? Не знал, что ты такой слабак.

      – Все в порядке. В порядке. А если… Если Мокша…

      – Предлагаешь Мокше вынести за тобой твое же говнище? Так не пойдет, брателло. Тут каждый за себя. И за тебя немного, конечно. При условии, что косяки ты исправляешь сам.

      – Я не смогу. Потому что это уже не несчастный случай.

      – Самый что ни на есть. Не ссы, Шух. Пара неприятных минут – и все будет, как раньше. Хочешь, чтобы все было, как раньше?

      – Как раньше уже не будет, так? Ты сам говорил…

      – Будет по-другому. Но всяко лучше, чем сейчас.

      – Он маленький. Слабый. Я не могу.

      – Тебе решать, Шух.

      – Нет. Не могу.

* * *

      – Тебе не сделали больно, малыш?

      – Нет.

      – Я же вижу. Вон и царапина на шее.

      – У тебя тоже царапина на шее.

      – Что? Вот черт!.. Че-еерт. Ну, ничего страшного. Мы же братья, да? Так что если у одного что-то прибавилось, то и у другого прибавляется тоже. Я прав, Генка?

      – Да. Только я не Генка. Я Сережа.

      – Прости-прости. Генка ты на съемках. Вот я и забыл. Тупо вжился в образ. Кино ведь такая штука. Все на свете забываешь. Я прав?

      – Да.

      – Ничего нет лучше, чем кино.

      – Да.

      – И сам уже не знаешь, где настоящее, а где придуманное. Стоишь – и глазам своим не веришь. У тебя так бывает, Генк… Сережа?

      – Да.

      – Вот и у меня. Постоянно. А еще я люблю репетировать всякие сцены с друзьями. Даже когда Анатолия Михалыча нет рядом… Так, для себя, чтобы быть в форме. Михалыч – хороший мужик и режиссер классный. Согласен?

      – Да.

      – Не больно ты разговорчивый.

      – И на лбу тоже царапина. У тебя.

      – Хм… Будем считать, что это – производственная травма. Знаешь, что такое производственная травма?

      – Да.

      – Надо же!

      – У папы была такая. Произ… Производственная. Ему паром руку обожгло. Сильно.

      – Но теперь-то все в порядке?

      – Да.

      – А