100 великих загадок истории Франции. Отсутствует

невиновен.

      Невиновен? Все не так просто. В конце концов нельзя просто отбросить, одним махом, все свидетельские показания очевидцев из Монжерона и Льезента.

      И, наконец, остается еще эта сделка, очевидная, бросающаяся в глаза сделка между Лезюркесом и настоящими убийцами. Человек, которого узнали свидетели, если бы он мог доказать, что совершенно не связан с бандитами, напавшими на почтовую карету, смог бы спасти свою голову. К несчастью для него, свидетели узнали в нем одного из всадников, а следствие выяснило, что он был хорошо знаком с настоящими убийцами. Пусть читатель сам рассудит, как можно понять дружескую вечеринку у Ришара 10 флореаля, всего через день после кровавого ограбления почтовой кареты и в момент, когда как раз произошел раздел добычи! В этот день кто сидел за одним столом с преступниками? Лезюркес и Гено.

      Здесь защитники Лезюркеса опять могут воспрять духом: а как же Гено? Свидетели его также узнали. И с убийцами он встречался еще чаще, чем Лезюркес. В Париже он даже поселился у Ришара. Более того, именно вместе с Гено Куриоль уехал из Парижа, в то время как Дюбоск, Лафлер или Русси разъехались в разные концы Франции. Это так, и я не исключаю Гено. Мне кажется, что ему просто повезло, очень повезло, что у него оказался друг полицейский, обеспечивший ему алиби. Я думаю, что Гено – по справедливости – должен был бы разделить судьбу Лезюркеса.

      Остаются протесты Куриоля, Дюроша и Русси: все они клялись, что Лезюркес невиновен. Но Куриоль хотел вместе с Лезюркесом отвести обвинение и от Бернара и Ришара. А те точно были виновны, по крайней мере как соучастники. А Дюрош? Его заявления представляют собой смесь противоречивых признаний и явной лжи. Русси? Подлинность его «исповеди» оставляет место для больших сомнений. Остается вспомнить, что и вдова Лезюркеса упорно добивалась реабилитации своего мужа. А вдова Лезюркес была богатой женщиной.

      По-видимому, мы так и не узнаем всей правды о деле лионского курьера. Но вот что не подлежит сомнению: нельзя было приговаривать Лезюркеса к смерти, так как в его виновности не было полной уверенности. Сомнения в уголовной практике всегда должны трактоваться в пользу обвиняемого. Но сомнения остаются также – не менее серьезные – в его невиновности…

      Одно соображение: почему вообще Лезюркес, человек богатый, влез в это грязное дело? Не забывайте, что он был игрок, что его состояние сколочено за короткий срок – всего за три года спекуляций государственным имуществом. Вспомним и то, что события происходили в эпоху, когда в обществе мораль оказалась понятием расплывчатым. Джентльмены-роялисты считали за доблесть грабить на дорогах во имя короля. Лезюркес мог посчитать небольшим грехом ограбить одну почтовую карету в своих личных интересах. А подобное дело требовало дорогостоящих приготовлений. Лезюркес мог финансировать нападение на лионского курьера: еще одна спекуляция, не больше. Возможно, ему пообещали, что деньги добудут без убийства. Но кучер и курьер стали сопротивляться, и тогда бандитам